Грезящая империя (СИ)

Словно вторя подпортившемуся настроению Берилла, с неба начал накрапывать дождик. Экспедиционный караван собрался и снова вытянулся, неторопливо двигаясь в указанном Каэром направлении. Ашнара ушла к себе, Агат последовал за ней.

— И почему он с тобой в одной повозке нормально, а я — сразу поползут слухи? — проворчал Берилл.

Ашнара рассмеялась и похлопала его по руке:

— Потому что Агат грезящий и может мне помочь. А ты одну колбу от другой не отличишь.

Бериллу пришлось натянуть капюшон и уныло плестись верхом рядом с повозками. Предложение тоже забраться в одну из них, он отклонил. Правда, еще и голова начала болеть. Пульсирующая боль нарастала, и Берилл размышлял, не попросить ли зелье у Ашнары. Вместо этого он велел лекарям проверить рану Агата. Вернулись они очень быстро.

— Леди алхимик меня выгнала, — сообщил лекарь. — Заявила, что сама следит за раной. Кажется, ей очень не понравилось вмешательство, они с принцем как раз что-то настаивали в колбах.

Берилл вздохнул и молча кивнул. Помассировал виски, но легче от этого не стало. Он стиснул зубы и упрямо продолжал движение, хотя казалось, что от каждого шага коня в голову вонзали штыри.

Когда от боли начало подташнивать, Берилл наконец-то сдался. Он передал поводья слугам, а сам забрался в повозку Ашнары. Как принц, он не должен был стучать — хотя покой алхимика нарушать не хотелось.

Она устроила себе стол, занявший всю дальнюю часть повозки. Сейчас там были разложены книги, какие-то колбы. Агат сидел на полу, прислонившись спиной к стенке и устроив себе гнездо из одеял и подушек. Он читал книгу, знаки в которой выглядели точно как в алхимической.

— Фу, какой ты мокрый! — Агат поднял голову. — Хочешь, чтобы я тоже прогулялся?

Берилл не сразу понял, о чем говорил брат. Потом до него дошло, что он ненавязчиво предлагал оставить их с Ашнарой наедине.

— Нет. Голова разболелась.

Он стянул мокрый плащ и уселся рядом с Агатом, бесцеремонно забирая у него часть подушек. Ашнара подала ему какое-то зелье:

— Поможет от боли.

После горькой настойки и вправду стало легче, а размеренный ход повозки убаюкивал. Берилл быстро уснул, хотя тут его не ждал покой.

Он снова видел огонь и не мог проснуться. Стоял в круге, а вокруг творилось настоящее безумие, и Бериллу казалось, оно проникает внутрь него самого, просачивается сквозь поры кожи, оседает в легких с дымом, которого он не мог ощутить.

На этот раз Берилл стоял в одиночестве. Никаких разваливающихся трупов, никого, кто представлялся знакомым и обвинял его в своей смерти.

Никого, кто бы еще умер.

Берилл сел на землю и закрыл глаза, про себя повторяя одну и ту же фразу:

— Я хочу проснуться. Я хочу проснуться. Проснуться.

Он вздрогнул, открывая глаза. Пахло горькими травами, мягкое тканое одеяло касалось рук и шеи, повозка равномерно покачивалась, вздрагивая на ухабах. Одно из задних колес поскрипывало.

Берилл понял, что лежал в повозке Ашнары, и его голова покоилась на коленях Агата. Пошевелившись, он ощутил, как брат мягко гладит его по волосам:

— Ш-ш-ш. Всё хорошо.

Берилл расслабился. Краем глаза он видел Ашнару, сидевшую за столом, откуда потянуло кисловатым запахом зелий.

— Всё в порядке, — сказал Агат. — Это был кошмар. Всего лишь кошмар.

Они стали повторяться слишком часто. По словам Ашнары, яд оставался в теле Берилла, застрял в костях и тканях. Он не был уверен, как это работает, но знал, что в последнее время стало сильно хуже. Словно яд всего лишь отложил на десять лет свое действие, но теперь пришла пора платить по счетам.

— Просто кошмар, — пальцы Агата снова прошлись по волосам Берилла, но внезапно зарылись и крепко, болезненно ухватили. — Или настоящая жизнь тоже может быть кошмаром?

Холодея, Берилл вырвался и вскочил, только чтобы уставиться на мертвеца с гниющей плотью. Его зубы скалились в улыбке, котоую можно было легко увидеть через разваливающуюся челюсть.

Берилл завопил и шарахнулся назад, больно ударившись спиной о стенку повозки, так что в глазах на миг потемнело.

Он вздрогнул, открывая глаза. Пахло горькими травами, мягкое тканое одеяло касалось рук и шеи, повозка равномерно покачивалась, вздрагивая на ухабах. Ни одно из колес не поскрипывало.

— Берилл? Что такое, опять кошмар?

Обеспокоенный Агат сидел перед ним, Ашнара тоже оставила свои зелья и повернулась.

— Да, — выдохнул Берилл. — Кошмар. Я же проснулся, правда?

Он заметил мелькнувший на лице Агата ужас, но тот сразу взял себя в руки и мягко сказал, коснувшись его плеча:

— Конечно. Мы здесь.

Проблема в том, что и во сне всё казалось таким реальным! Берилл вздохнул, осознавая, что сейчас правда проснулся. Но не решаясь закрыть глаза, вдруг этот мир тоже рассыпется, исчезнет.

Именно этого боялся Берилл больше всего. Он мог пережить и головные боли, и даже кошмары. Но все они лишь следствие, лишь проявления яда.

Который сводил его с ума.

13. Агат

Мир состоит из историй.