Грезящая империя (СИ)

К нему Агат и направился, когда наконец-то организовали лагерь. Устроить его решили в главном зале, отгородили место между резными колоннами, правда, грезящие заявили, что не нужно трогать каменные изваяния. Жрецы с ними согласились. Если последние опасались древних идолов, грезящих больше волновала возможная магия. Она пропитывала здесь всё, но ее описывали как искаженные грезы.

Кфар Шемет и его люди тут же занялись этим, усевшись в центре зала на полу. Вокруг них распространялось сияние, добавляя к расставленным повсюду факелам.

Обойдя сновавших слуг и большой костер, Агат краем уха услышал, как Берилл отдает приказы, назначает часовых, другим воинам Ашнара поясняла, на что обращать внимание при обыске помещений.

Нырнув за большую поставленную палатку брата, Агат оказался в тихом уголке. С двух сторон каменные стены, испещренные облупившимися изображениями и символами, с третьей парусина временных жилищ. Двое лекарей разложили инструменты, один из них пересчитывал склянки в коробке.

Каэр сидел на ящике в одной рубашке, прижимая к груди изуродованную руку, вытащенную из рукава. Она казалась высохшей, будто веточка дерева, и скрюченной. Бледность лица Каэра только оттенялась его темной, испачканной рубашкой. Впрочем, у них всех сейчас одежда казалось грязной. Стоило спуститься в Ша’харар, они тут же покрылись пылью.

Тишлин сидела рядом с братом и что-то вполголоса говорила, помогая лекарям раскладывать бинты. Даже Агату было очевидно, что Каэр ее не слушает, но скорее всего это успокаивало саму Тишлин. Возможно, Каэру нравился звук ее голоса.

Заметив принца, Тишлин торопливо поднялась и поклонилась. Каэр даже не посмотрел, погруженный в себя.

Кивнув Тишлин, Агат придвинул еще один ящик и уселся на него, так что теперь лицо стало вровень с Каэром.

— Как себя чувствуешь?

Каэр покосился на Агата, а потом странно повернулся и опустил взгляд.

— Простите, ваше высочество, я подвел…

— Ничего подобного! — горячо возразила Тишлин.

Агат не сразу понял, что Каэр прижал к себе руку и попытался сесть так, чтобы ее было не видно. Словно он стыдился ее или правда считал, что в этом есть его вина.

— Что ты мог сделать? — искренне удивился Агат.

— Понять, что не может Ша’харар стоять без защиты. Если бы я об этом подумал, мы бы дали грезящим посмотреть. Вы бы не подверглись опасности, я бы не стал уродцем.

— Не говори глупостей, Каэр. Никто не мог предположить. Грезящие вряд ли бы смогли понять. И твоя рука… не прячь ее.

Агат легко мог понять Каэра. Он сам всю жизнь стыдился того, кто он, своей проклятой крови. Он бы не хотел, чтобы Каэр начал стесняться увечья.

— Когда вернешься во дворец, не скрывай свою руку, — твердо сказал Агат. — Пусть все аристократы видят! Она лучше чего бы то ни было покажет, что пока они нежились в интригах и ели щербет, ты занимался чем-то таким, о чем они прочтут только в книгах. Ты ведь отыскал его, Каэр! Ты нашел Ша’харар.

Агат сделал широкий жест, имея в виду всю окружавшую их пещеру. Древнюю и пыльную, куда сотни лет не ступала нога человека.

— Ты первый, кто отыскал Ша’харар. Ты заплатил за это знание высокую цену. Но оно ведь стоило того?

Каэр встрепенулся и как будто в первый раз поднял голову и огляделся. На его лице показалась неуверенная улыбка.

— Да, — тихо ответил он. — Стоило. Уже занялись делом?

— Ученые ахают и охают. Тебе придется направить их энергию в нужное русло. Но они подождут тебя столько, сколько нужно.

— Я… да. Спасибо.

Каэр рассеянно погладил изуродованную ладонь. Агат слышал, что больше этой конечностью Каэр ничего не чувствовал.

— Эльхар сказал, я тот, кто откроет двери, — неожиданно сказал Каэр.

— И он был прав. Ты открыл двери Ша’харара. Ты привел нас сюда. Город ждет тебя.

Каэр снова кивнул, хотя пока не спешил подниматься, словно собирался с силами. Агат прекрасно понимал, что ему нужно время, кинул взгляд на Тишлин и знаком показал ей отойти в сторону.

Оставив брата у лекарей, Тишлин последовала за принцем. Они прошли по лагерю и свернули к сидевшим грезящим. Агат лучше других знал, что пока они щупают магию, окружающий мир для них будто не существует.

— Как его рука на самом деле? — спросил Агат.

— Плохо. Ничего не чувствует, не работает. Хуже всего, ему больно. Лекари дали снадобий, но говорят, что-то там с нервными окончаниями. По хорошему, ему надо показаться храмовым врачам, использовать орихалковые вещи, которых нет с собой. Но я боюсь даже предложить такое Каэру… вместо исследований Ша’харара.

Агат нахмурился. Он вспомнил, что отец приказывал явиться во дворец и доложить. Делать этого не хотелось, но Агат догадывался, что иначе даст лишний повод для ярости.

Возможно, Агат решился бы нарушить прямой приказ императора. Остаться пока здесь… но если Каэру нужен лекарь и орихалк, это более весомый повод вернуться.

— Я поеду в Кахар, — сказал Агат. — В ближайшие дни. Думаю, смогу захватить что требуется.

— Ты так заботишься о подчиненных, принц Агат?

— Каэр наш главный исследователь Ша’харара, он должен быть в порядке.