Грезы

Встряхнув головой, Сасс убрала с глаз волосы и выглянула в окно. Слава Богу, вдали смутно виднеется хижина. Снег все еще идет, сильней, чем она когда-либо видела, но это уже не та белая мгла, в которой она блуждала совсем недавно. С этим она справится. Конечно, справится.

Сасс распахнула дверцу, бросив бесполезную машину и ключи. Проклятая старая рухлядь. Вот только выберется отсюда, непременно подаст в суд на агентство по прокату автомобилей, посмевшее дать ей лендровер со старым аккумулятором. Вот это она сделает с удовольствием.

Впрочем, нет.

Удовольствие — это когда сидишь в тепле за обеденным столом. Или когда лежишь под теплым одеялом. Когда Курт ее обнимает. Когда она видит Лизабет.

Спотыкаясь, она перечисляла в уме приятные вещи, ставя одну ногу перед другой, щуря глаза от колкого снега. Заниматься любовью с Куртом… Сасс споткнулась и упала на колени, но поднялась и продолжала говорить свои заклинания. Заниматься любовью с Шоном… Нет… Она встряхнула головой и засмеялась. Она сошла с ума. На нее явно надвигается слабоумие. Начав снова, но уже внимательней контролируя мысли, Сасс шла вперед. Ей так холодно. Так чертовски холодно.

— Еще одна попытка, Сасс, — приказала она себе, стиснув зубы. — Говори это вслух.

В горле стоял комок, а впереди виднелся большой камень. Призвав на помощь волю, она сосредоточила все усилия на камне и начала говорить; из-за комка в горле слова ее напоминали скорей рыдания.

— Заниматься любовью с Куртом… Снимать фильм… Есть французский луковый суп с сыром…

Подойдя к камню, она упала на него, немного передохнула, затем с трудом поднялась. Камень большой, осязаемый, не то что снежные вихри. Сасс так благодарна ему за это. Однако она замерзла и не может согреться, как бы ни старалась быстро двигаться. Больше всего ей необходимы сейчас — силы, здравый смысл и звук собственного голоса…

— Удовольствие… — еле выговорила она, напоминая себе, что нельзя терять здравый смысл и цель. — Вещи, приносящие мне удовольствие.

Сасс оттолкнулась от камня. Хижина была так близко. Вот и поленница. Еще двадцать ярдов.

— Удовольствие. Пушистый щенок. Теплое одеяло. Удовольствие, когда… — Голос сорвался, дыхание внезапно покинуло ее. Еще десять ярдов. — Удовольствие… когда меня обнимают руки… — Еще пять ярдов. — … сильные руки…

Она пришла. Рука ее коснулась чурбана, расколотого человеком, живущим в этой хижине. Сильные руки, вот о чем она думала, вот что видела в мыслях, бросаясь в них, но только не в любящие мужские руки, а в смертельные руки природы.

— Вы не поняли меня. Пока что я ничего не могу сделать.

— Нет, это вы меня не поняли! — взвилась Лизабет. — Речь идет о Сасс Брандт, кинозвезде. Она поехала в такой буран к мистеру Шону Коллиеру в его хижину, и я хочу, чтобы вы отправились на ее поиски.

— Мне все равно, кто она такая, и мы никуда не поедем, пока не уляжется непогода. В городе только два помощника шерифа. Один сейчас у роженицы, а другой из последних сил расчищает дороги на нашем единственном снегоочистителе. Так что если ваша кинозвезда поехала и попала в неприятную ситуацию, ей придется подождать помощи, как ждут все остальные смертные. К тому же вам даже неизвестно, нуждается ли она вообще в помощи, верно?

— Я чувствую это, — заявила Лизабет, в ту же секунду осознав, как смешно это звучит. Но что могут знать эти дремучие провинциалы про узы, соединяющие ее с такой женщиной, как Сасс Брандт? Лизабет всплеснула руками, из ее уст полились слова, уместные и убедительные.

— Ради Бога! Она из Лос-Анджелеса и здесь ничего не знает. Человек, к которому она направилась, может не впустить в свой дом, и она замерзнет по дороге. Что вам еще нужно?

— Чтобы немного прояснилось, мэм. Даю вам слово, что проеду на машине до дома Коллиера. Но пока что делайте то, что я вам предлагаю — сидите в тепле. Если вы этого не сделаете, нам придется искать потом не только вашу подругу, но и вас. Так что, пожалуйста, мэм…

Сидевший за барьером полицейский поморщился, как бы давая понять, что у него найдутся дела и поважнее, чем уговаривать ее, и что он весьма об этом сожалеет. Лизабет начала было возражать, но передумала и замолкла. Здесь она явно не дождется помощи, так что придется брать дело в свои руки. Она потерянно побрела к двери и, прежде чем открыть ее, посмотрела в окно. Да, ей придется, как обычно, взять все в свои руки. Ей нужно… Что?

Что она может сделать? Идти пешком десять миль до дома Шона Коллиера в надежде, что найдет по пути Сасс? Она даже не может позвонить Ричарду, так как нарушена связь. Да к тому же он слишком далеко, чтобы ей помочь, да и Сасс не хочет, чтобы он узнал про ее затею. Курт. Лизабет согласна была иметь дело даже с ним, но сейчас он на съемках где-то в солнечном Карибском море. Она ничего не может сделать, ничего изменить. Ни снежный буран, ни отъезд Сасс, ни собственную беспомощность. Она бесполезна. Но рано или поздно она докажет всем, в особенности Сасс, что она, Лизабет, для нее просто бесценна.