Грезы

Келли смеялась так, что едва могла говорить. Голос у нее был громче некуда, и Сасс невольно подчинилась. Она направилась к приятельнице. В это время толпа разделилась, часть гостей направилась к бару и столу с закусками. А в образовавшемся пространстве стояла во всем своем величии Келли Картер: ее силиконовые груди были готовы выскочить из расшитого жемчугом лифа, тонкие ноги непонятно как выдерживали массивное тело, а крошечные стопы красовались на элегантных каблуках. Тут хозяйка дома вышла из тени на свет, оставив под деревьями Ричарда. Последние поклонники расступились, и Келли взяла под руку пришедшего с ней гостя.

Сасс шагнула вперед. Увидев ее лицо, озаренное радостью и нежностью, Ричард тут же взял это себе на заметку. Сасс Брандт, казалось, забыла о существовании Келли Картер. Все ее необыкновенно бурное радушие было направлено на нового гостя.

— Шон, — тихо воскликнула Сасс. — Я не верю своим глазам. Неужели ты здесь?

Она взяла Шона за руки жестом хозяйки, приветствующей нового гостя. Но глаза ее лучились светом, улыбка сияла; Шон смотрел в ее лицо и чувствовал, что оживает. Он был готов рассмеяться от облегчения — ведь он так боялся, что Сасс переменилась. Но ирландец даже не улыбнулся. Вокруг столько людей, столько глаз устремлено на него, что ему просто не по себе.

— Я тоже не верю, Сасс. Я сомневаюсь, что на всей Аляске отыщется столько красивых людей, сколько тебе удалось собрать в твоем великолепном дворце.

Сасс засмеялась.

— Это не дворец, а мой дом. Большой, верно, но все-таки мой дом. И ты в нем самый желанный гость.

Шон наклонил голову, и у Сасс даже не было уверенности, что ее приглашение ему приятно. Конечно, он чувствует себя неловко. Да как может быть иначе, когда он явился в джинсах и сапогах, а все разодеты в вечерние наряды. Впрочем, забавно, но выделяется тут именно он, другие кажутся по сравнению с ним поварами или официантами. Сасс спрятала улыбку. Она привыкла ко всеобщему вниманию, а ему от этого не по себе.

— Сасс, я и не знал, что у тебя торжество. Может, я приеду в другой раз? — Шон огляделся вокруг. — Сасс, у тебя день рождения или что-то в этом роде?

— Нет, вовсе нет, — мягко ответила она, подходя к нему ближе и вдыхая запах сосен и снега. — Вечеринка устроена для того, чтобы развеселить меня. Просто я вернулась в Калифорнию не в лучшем расположении духа и мой… — Она замялась. Странно, но ей не хотелось говорить о Курте. Не сейчас. — Мои друзья решили, что мне необходимо развлечься. Но ты не беспокойся. Вообще, я охотней посижу и поговорю с тобой и не буду играть роль хозяйки. Выбирай: сад, берег, библиотека? Где мы устроимся?

— Сад лучше всего, Сасс. Немного воздуха мне не помешает. Боюсь, что я слишком давно не стоял среди такого количества народу. Как ты тут можешь дышать?

— С большой осторожностью, Шон Коллиер. Тут я никогда не делаю глубоких вдохов. Ладно. Пошли в сад.

Они прихватили из буфета два бокала вина и поднос с закуской. Никто их не остановил. Все собравшиеся были заинтересованы. Приезд Шона явно стал самым интересным событием, случившимся в этот день. Новый гость вызывал повышенный интерес и не только своим внешним видом. Он пришел к Сасс и ушел с ней, не сводя с нее глаз. Все просто, и эта простота смущала, к восторгу Сасс, почти всех гостей.

— Ты не мог выбрать времени лучше.

Шон молчал и пил потихоньку вино; казалось, ему это нравится. Сасс протянула ему поднос. Он выбрал большую креветку, молча ее съел, смял салфетку и огляделся по сторонам.

— Какой приятный сад. Я и забыл, что бывают такие места. Когда-то у меня тоже был сад. И дом. И я думал, что со временем в нем будут бегать дети… — Он пошел вперед, образы Мойры и детей, которых им не было суждено иметь, жестко пульсировали в голове, и ему захотелось вытащить их оттуда собственными руками и отшвырнуть прочь. Он резко остановился и повернулся к Сасс.

— А почему в твоем саду нет детей?

Остановившись возле каменной скамьи, Сасс присела; длинная юбка облегала ее ноги. Тонкая блузка с серебристыми и голубыми нитями сверкала под декабрьской луной.

— Ты замечательно умеешь поддерживать светскую беседу. — Она засмеялась, приглашая его присоединиться к шутке. И тут же вспомнила, что Шон не из тех, кого можно легко сбить с толку. Слова эти он произнес серьезно. Поэтому она поглядела на него и искренне ответила: — Детям нужен отец, Шон. У меня не было такого человека, какой мог бы стать отцом моих детей.

— Но скоро ты уже не сможешь родить ребенка.

— Господи, Шон, мне ведь не так много лет.

— Матери должны быть молодыми. Достаточно молодыми, чтобы бегать и играть с детьми. Моей было восемнадцать, когда я родился.

— Она жива?

Шон покачал головой. Он поднял бокал и прикончил вино одним большим глотком. Сделав это, он полюбовался на тонкий хрусталь, подняв его, как жертву, к звездам, и на миг Сасс затаила дыхание. Ей вдруг показалось, что он швырнет его о камень. Но Шон просто опустил руку. Взглянув искоса на Сасс, он покачал головой.

— Нет, она умерла. Ее тоже убил мой отец. Не буквально, разумеется. Лишь горем, что он обрушил на нее.