Грезы Афродиты

«Ведь и правда переживает, — подумала та, чувствуя, как страх потихоньку отступает. — Все. Тихо. С каких пор я вообще стала такой трусихой? Уже от каждого шороха на стенку лезу. Что эта ведьма со мной сегодня сделала-то? Надо собраться. Упускать такую возможность просто нельзя. Я должна. Обязана, черт возьми, убедиться, что Мэй там, а если нет, то хотя бы посмотрю, что за комнаты такие и как тут все устроено. Ну нужен мне… нужен, блин, любой материал. Статья сама себя не напишет», — все же решилась Эмили.

— Если одним глазком только.

— Bonne fille! (Хорошая девочка!) Можешь даже двумя. — Жюстин радостно подмигнула и, держа гордую осанку, повела Эмили вдоль комнат.

— А почему запрещено? — решив воспользоваться ситуацией и глубже вникнуть в устройство клуба, спросила Эмили.

— Подсматривать? — мелодично грассируя, уточнила Жюстин и, кивнув расступившимся охранникам, за талию направила Эмили в небольшой коридор. — Анонимность. Некоторые любят уединенную атмосферу для своих… как бы помягче… фантазий. Понимаешь?

— Получается, не везде запрет? — продолжила Эмили, следуя за Жюстин по темному, кое-где освещенному тусклым розовым неоном коридору.

— Oui. Не везде.

— А как понять?

— По цвету надписи. Красная — нельзя, зеленая — можно. — Жюстин остановилась. — Прошу. — Француженка указала на черную деревянную дверь.

Мрачная тускло-розовая обстановка плавно перетекала из коридора в комнату. Огромное, на всю стену зеркало, стоящий напротив большой черный диван. Кирпичная стена с одинокой полоской неона. Бутылка дорогого шампанского на стеклянном столике. Все это создавало загадочную, а местами даже мистическую, но уютную уединенную атмосферу.

— Assieds-toi (Присаживайся). — Жюстин вежливо указала на мягкий диван.

— Темновато тут, — потрогав приятную на ощупь ткань, сказала Эмили и осторожно присела.

— Сейчас исправим, — улыбнулась Жюстин и, подойдя к кодовой панели на стене, ввела комбинацию цифр.

Зеркало в мгновение ока стало идеально прозрачным и бессовестно открыло вид на соседнюю комнату с филиппинкой. Лиловый свет, что струился оттуда, красиво подсвечивал летающие в комнате пылинки и мягким, успокаивающим потоком растекался по полу.

— А они? Они видят? — прижавшись к боковине дивана и застенчиво сомкнув ноги, прошептала Эмили.

— Non, — прошептала Жюстин, наливая в фужер шампанское. — Правила же, — незаметно капнув в напиток возбудитель, добавила она.

— Правила… Точно, — задумалась Эмили.

— Расслабься, тут никто тебя не потревожит. — Француженка передала наполненный до краев фужер.

— Я не особо-то алкоголь… — неохотно взяла фужер Эмили.

— Поверь, тебе надо, — улыбнулась Жюстин, заботливо положив ладонь на плечо Эмили.

— А ты?

— Хочешь, чтобы я осталась?

— Не совсем, просто… — стараясь не обидеть Жюстин, подбирала слова Эмили.

— Не переживай, меня там и так куча извращенцев ждет, грустить точно не буду, — сказала Жюстин и направилась к выходу. — Но если совсем приспичит, то просто нажми там на колокольчик, — обернулась и кивнула на кодовую панель она.

— Спасибо, — прошептала Эмили.

— Чуть не забыла! — Жюстин внезапно остановилась и, нажав клавишу у двери, включила расслабляющую музыку. — Qu'il y ait de la musique! (Да будет музыка!)

— Ты чего?! Услышат же!

— Звукоизоляция, — рассмеялась Жюстин.

— А шептали мы тогда зачем? — рассмеялась в ответ Эмили.

— Чтобы сейчас тебе стало легче, oui? — подмигнула Жюстин и вышла из комнаты.

Уютное лиловое свечение и атмосфера полумрака продолжали сладко затягивать Эмили в пучину интимных грез и желаний. Они манили, совращали, окутывали приятным зноем и, разгоняя теплую кровь, бесстыдно направляли ее ко всем эрогенным зонам. Это предвкушение… предвкушение чего-то запретного, аморального, грязного наглыми волнами гуляло по всему телу журналистки и безжалостно учащало пульс.

«Да что я за курица-то такая… Нельзя! Нельзя мне об этом думать! Я, блин, профессионал или кто?! Нет, я напишу… Кровь из носа напишу эту статью и докажу ведьме! Все докажу! Закрою этот долбаный клуб к чертовой матери!» — злилась на себя Эмили за почему-то нахлынувшее возбуждение и лихорадочно пыталась спрятать его в свою спасительную «ледяную могилу». Сделав небольшой глоток шампанского и поставив фужер на боковую спинку дивана, она передвинулась в его центр, протерла очки и, облокотившись на сведенные вместе колени, стала всматриваться в прозрачное зеркало.

Глава 3

Мэй, широко расставив ноги и опустив взгляд в пол, покорно стояла в центре душной комнаты. Неоновый свет поблескивал на ее прозрачных туфлях и оливковой коже. Напротив сидели двое. Отец, вальяжно развалившийся на белом кожаном диване, и его сын, восемнадцатилетний юноша, сладко смотрящий на рельефные бедра нимфы, едва прикрытые подолом сиреневого платья.

— Ну, Рик? Готов наконец стать мужчиной? — спросил Феликс Паттерсон, крупный строительный магнат. Солидно одетый мужчина пятидесяти лет с легкой седой небритостью и белоснежной улыбкой.

— Прикалываешься? Я посвящение год ждал! — возбужденно ответил писклявым голосом Рик.