Грезы Афродиты

Этот полный боли путь она помнила всегда, как и то, что стала первой и единственной нимфой, которая дала отпор. Настоящий, бесчувственный, жесткий. Этот момент по сей день приятно грел память и наполнял душу искренним счастьем. Счастьем от справедливости и торжества правосудия над ее насильником и предшественником — правой рукой Майкла. Мерзкий лизоблюд, что положил на нее глаз и постоянно подвергал насилию, был наказан. Жюстин помнила каждую мелочь той ночи, помнила, как впивалась зубами в его мошонку, как выгрызала его скукоженные от боли яйца и как, стоя вся в крови, выплевывала их под ноги Майклу. А фраза, произнесенная ею в тот момент… в момент триумфа неоднократно поруганной чести и сделала ее новой помощницей. «Ce sera la même chose pour quiconque me touchera encore sans mon consentement (Так будет с каждым, кто еще раз меня тронет без моего согласия)», — вновь вспомнила она и буквально закипела от гнева. От бурлящего вулкана эмоций, готовых вот-вот вырваться наружу вопреки извращенной воли хозяина.

— Майкл! — крикнула во всю глотку Жюстин.

Душа Майкла буквально разрывалась. Одна его часть понимала, что если не вмешаться, то его Афродита больше сюда никогда не вернется. Но вторая, что была сегодня буквально раздавлена и ущемлена, та, которая и являлась его сутью, хотела видеть все — это унижение, этот слом личности и эту вожделенную потерю власти над телом. Каждой клеточкой он хотел ощущать ее эмоции, чувствовать их своим членом и без остановки мастурбировать. Мастурбировать как животное, смакуя каждый момент проникновения в ее уязвленное властью охранника тело.

— Возьми, — спокойно сказал Майкл и кинул Жюстин трость из дорогого черного дерева с набалдашником в виде золотой головы грифона.

Эмили лежала на полу и брыкалась. Она уже чувствовала, как член охранника касается ее бедер, как тот все сильнее сжимает ее руки, как его ухо мерзко трется о ее нос, как это все повергает ее в тот самый аффект, и, резко повернув голову, отчаянно впилась зубами в мочку охранника. Сжала челюсть и что есть силы откусила ее.

— А-а-ах ты, сука! — тут же схватился за ухо охранник и, не успев удержать Эмили, вцепился в ее мини-платье, а затем потянул его на себя.

— Отпусти! — Она продолжала вырываться и, разодрав спереди платье, освободилась, а затем голая выскочила в коридор.

Сейчас Эмили не чувствовала страха, она вообще ничего не чувствовала и просто бежала к двери с буквой «М». В надежде… в последней надежде на спасение.

— Стой, сука! — Охранник побежал за ней, ухватившись за окровавленное ухо.

Эмили пыталась оторваться и жутко проклинала все, особенно эти туфли. Ноги в них неуклюже заплетались, а удержать равновесие и вовсе было сложно. И вот после очередной такой запинки послышался роковой хруст, каблук стремительно улетел в стену, ноги ее подкосились, и она снова… упала.

— Помогите-е-е! — зарыдала Эмили, понимая, что не добежит.

Охранник, пользуясь такой удачей, тут же настиг ее и, завалившись сверху, перевернул на спину. Диким взглядом он посмотрел на нее и мерзко улыбнулся.

— Тебе пиз… — не успел произнести он, как из его виска в лицо Эмили брызнула теплая кровь.

Длинная трость в руках француженки грациозно танцевала, а ее высокая тень величественно падала на ковер перед ногами Эмили. Звонкий, на весь коридор, треск костей сливался с жалобным скулежом охранника, пока совсем не затих.

Откинув в сторону обрубок сломавшейся от ударов трости, Жюстин яростно наступила на пах насильника и с хлюпом вкрутила шпильку сапога в его сморщенную мошонку. Француженка не останавливалась ни на секунду и втаптывала, словно назойливого таракана, его уже побледневшее тело.

— Жюси! Жюси! — выскочил из гостиной встревоженный Хуан и попытался оттащить Жюстин от охранника. — Да остановись ты!

— Отъебись, Хуанито!

— Да все! Он все! — Хуан обхватил руки Жюстин со спины.

— Он… он не дышит?! — Эмили испуганно вжалась спиной в стену и, поджав руками ноги, прикрыла обнаженное тело.

— Да и хер с ним, — плюнула на труп Жюстин. — Ты-то как, Эмили? — Она ловко выкрутилась из захвата Хуана и опустилась на колено рядом с Эмили.

— Ты же его убила! — Та с ужасом посмотрела на лужу крови, сочащейся из головы и промежности охранника.

— Хуан? — Жюстин повернулась.

Хуан незаметным для Эмили взглядом показал Жюстин, что охранник мертв.

— Да живой он, такие не дохнут, Эмили, — как можно убедительнее сказала француженка.

— Но… — Эмили еще раз выглянула из-за Жюстин на тело охранника.

— Хуанито, плед принеси. Только давай живее!

— А с ним что делать? — спросил один из прибежавших охранников снизу.

— Взял ручками и унес, че за тупые вопросы? — Жюстин злобно посмотрела на замявшегося парня. — Я сказала, быстро!

Охранник вздрогнул и, сглотнув ком в горле, приступил к исполнению приказа француженки, что была явно не в духе.

— Как тебя угораздило-то? — прижимая к себе Эмили, спросила Жюстин.

— Тебя искала… Сюда нечаянно зашла, пошла потом обратно, и он докопался. — Голос Эмили сильно дрожал.

— Я тебе браслет зачем дала?!

— Он его видел.

— Кто это вообще?! Хуан, блядь!