Грезы наяву

– Время от времени мне казалось, что я допустил ошибку, позволив ей уехать. Я часто вспоминал прошлое, возможно, поэтому редко связывался с другими женщинами. А если это происходило, я всегда сравнивал их с ней… У нее очень легкий характер, и мы были очень похожи. Вы бы решили, что Элен слишком рассудительная, но она знала эту жизнь и чего та требует от людей. Уже тогда она была достаточно зрелой.

Джесси решила не спрашивать его, сравнивал ли он когда-нибудь ее с Элен. Девушка не была уверена, что сравнение окажется в ее пользу. Она как бы невзначай вновь прикрыла ногу рубашкой и спросила:

– Вы никогда не хотели иметь детей или что-то вроде этого?

– Когда был подростком, – улыбнулся Сидни. Его печальная улыбка говорила больше, чем слова. – Ну а в вас, Джесси Хуберт, разве не просыпаются какие-нибудь материнские инстинкты?

– Мои материнские инстинкты в основном удовлетворяются двадцатью детьми в детском саду! Возможно, в один прекрасный день я заведу своего собственного ребенка, если наступит подходящее время.

– Да. Я тоже так думаю. Однако я не верю, что подходящее время когда-нибудь наступит. Если ты все время ждешь и ищешь, чтобы было как лучше, то этого никогда не будет. – Сидни посмотрел на Джесси. – Я что-нибудь не то сказал?

– Нет, нет. Конечно нет.

– Вы не хотите рассказать мне о нем?

Девушка улыбнулась его проницательности.

– Хочу. Не знаю почему, по хочу. Его звали Гас. Он был подручным па вилле, где я обычно работала летом.

– В Анпетью?

Она удивилась тому, что он это запомнил.

– Да, правильно. Гас был намного старше меня.

– На сколько?

– На десять лет.

– Довольно староват для вас, – пробормотал Сидни.

Джесси понимала, что по счастливому стечению обстоятельств физическая сторона их отношений с Гасом закончилась, так и не успев начаться. Это могло бы подтолкнуть их обоих совершить то, к чему они совсем не были готовы, то, что могло оказаться гибельным для их отношений.

– Понимаете, Гаса нельзя назвать мужчиной моей мечты или кем-нибудь в этом роде. Он был абсолютно домашний и не слишком современный. Но он мог заставить меня рассмеяться. Обычно я была единственной, кто смешил людей, но Гас шутил так, что все сгибались пополам. Я могла поговорить с ним так, как ни с кем другим. Не то чтобы мне было слишком трудно открывать свою душу, просто с Гасом я могла говорить о том, что чувствовала. И я ощущала себя в безопасности, будучи с ним самой собой. Я не пела, не танцевала, что я иногда делаю, когда не очень уверена в себе. Гас был чрезвычайно скромным человеком и очень рассудительным. Я любила его, я уверена, что любила его…

…Он просил меня выйти за него замуж, – продолжила Джесси после короткого молчания, – и мое сердце сказало: «Да, это он». Это Гас. Но вы, Сидни, только что рассуждали о тех, кто ждет совершенства, и мне стыдно признаться, что я выбрала именно этот путь. Я захотела поискать жар-птицу. Я подумала, что, может быть, я полюблю кого-то помоложе, покрасивее и с более высоким положением в обществе. Я считала, что могу еще осмотреться, ведь Гас всегда будет под рукой, если я передумаю… Но я ошиблась… Я так ошиблась. – Девушка тихонько заплакала.

Сидни подвинулся и обнял ее за плечи. Она уткнулась лицом ему в грудь. Он ничего не говорил, но нежность его руки, поглаживающей ее волосы, сказала о нем больше, чем любые слова.

– Простите. – Она шмыгнула носом.

– Джесси, – ласково прошептал Сидни. – вы опять извиняетесь некстати.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо, что рассказали мне о нем, и не будьте так строги к себе. Мы никогда заранее не знаем, окажутся наши решения правильными или нет. Никто не может заглянуть в будущее.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы вы вышли замуж за Гаса, – тихо произнес Сидни, пристально взглянув на ее лицо, – мы бы никогда не встретились. А у вас, Джесси Хуберт, на роду написано встретить меня.

– У меня? – задохнулась девушка. Неужели он на самом деле думает, что между ними возникло что-то еще, кроме чисто физического влечения? И он действительно считает, что это по велению судьбы пересеклись их пути и они предназначены друг другу звездами?

– Конечно. У меня была слишком спокойная жизнь. Поэтому парочка землетрясений мне не помешает.

Джесси ткнула его в плечо кулаком. Он явно дразнил ее, но девушка была уверена, что никогда не забудет выражение его глаз, с которым он произнес эти слова.

«Если бы вы вышли замуж за Гаса, вы бы никогда не встретили меня».

– Как себя чувствует ваша нога? – Сидни перестал гладить Джесси по голове и отстранил ее от себя.

– Жить буду.

– Жить-то, конечно, вы будете, но к тому времени, когда мы вернемся, не станете говорить об этом с такой уверенностью. Лучше, если мы поедем сейчас, потому что дорога нам предстоит долгая, а ехать нужно медленно. Я посажу вас на свою лошадь перед собой.

Джесси не почувствовала облегчения, представив себе долгую дорогу в объятиях сильных рук Сидни, в непосредственной близости от его тела. Часы сладкой пытки.

– Вот, одевайтесь, – сказал он, протягивая ей джинсы, и отвернулся.