Грезы Скалигера

Фора опять дернула за портьерой, и из подвала выскочили голые Жакино и Пьер.

- Одевайтесь! - грозно сказала Николь. Те без лишних слов выполнили ее приказ.

- А что с этими? - спросила Фора.

- Они оживут, и мы их еще не раз встретим, - усмехнулась Николь.

81

Милая сексуальная Грета, как мне не хватает тебя, как мне не хватает твоей нелепости и раскованности, твоего неистощимого секса, который свидетельствует лишь о твоей поразительно могучей жизненной энергии и любви к окружающим объектам: будь то человек, зверь, растение. Где ты, Грета? Мои лекции в Германии кончились, ты выбежала из кафе после случившегося с негром Ликанацем, и я тебя больше не видел. Кого ты сейчас соблазняешь своей кошачьей попкой и о кого трешься своим милым беленьким личиком? Мне так плохо в этой темнице, где меня гложут, где некая Лапа произносит гадкие вещи, а генерал-колобок грозит неимоверной казнью. Возможно ли это в Германии? Конечно, нет. Цветущий край стабильного покоя, стабильных мошенников и в меру культурных воров. И какое пиво! Эх, сейчас бы пивка!

- Чего захотел? - проскрипел Лапа.

Я не обратил на него внимания. По мне уже давно что-то ползало и усердно чавкало. Тело мое уменьшалось. Чтобы разглядеть все же, что происходит, я снял с левой руки лайковую перчатку, и вместо ладони обнажился узкий клинок пламени. Я нисколько не удивился тому, что увидел. По моему телу ползал Ликанац, только в другом обличье: был он толстый, гладкий, похожий на большую гусеницу с зубами, да к тому же еще улыбающуюся. Увидел его и Лапа.

- Ну и мерзость! - воскликнул он.

- Это мой давний знакомый, - успокоил я его.

- А что же он нас жрет?

- Его куда направят, то он и делает. Хочешь - на тебя направлю?

Лапа испуганно задергался. Я повнимательнее его разглядел. Да, руки были мохнатые и сильные, лицо тоже напоминало моего недавнего собеседника из Германии. "Ба, - подумал я, - а это Карл Вениаминович Стоишев! Бухгалтер".

- Вот мы с вами и встретились, Карл Вениаминович! Вы рады?!

- Я вам всегда говорил, Скалигер, что числа определяют бытие, а не имена или слова. Теперь вы мне поверите?

- Почему я это должен сделать?

- Потому что у вас, кроме руки и головы, почти уже ничего не осталось.

И в самом деле, Ликанац незаметно и не больно почти всего меня обожрал. Я был в таком окоченевшем состоянии, что не заметил, как превратился в обрубок. Слезы наполнили мои глаза. Как жить? Что делать?

- Вопросы, которые вы задали сами себе, менее всего должны вас беспокоить. Вы придумали фантомов, теперь здесь же они воссоздадут вас. Успокойтесь.

В голосе Карла Вениаминовича звучала надежда.

Наевшийся Ликанац отполз в сторону и начал преображаться: сначала в негра, потом в андрогина, потом в официанта. Как только он стал официантом, я крикнул ему: "Остановись!". Ликанац послушно замедлил и остановил свои превращения.

- О, Скалигер! Я вас узнал.

- Да ты же меня всего объел, подлец ты этакий!

- Не тревожьтесь. Ваш напарник пугает вас напрасно. Через некоторое время вы все получите обратно и в лучшем виде.

- Если бы не моя рука, я бы тебя не то, чтобы не узнал, но и не увидел.

- Ваша рука - это рука всех ваших фантомов.

- Нет у меня больше моих фантомов. Платон, которому я доверял больше всех, которого воссоздал из небытия - предал меня какому-то генералу, упрятавшему меня в это подземелье.

- Это не подземелье, - ответил Ликанац, - это "Отделение No 6". Разве вам этот порядковый номер ничего не напоминает?

- Не хочешь ли ты сказать, что это "Палата No 6"?

- Вы удивительно литературно образованны.

- Допустим. А кто же этот Лапа?

- Оппозиция генералу и вам.

- Не понял.

- Это вполне реальное существо, короче, фермер. Мы его здесь специально держим, чтобы знал, кому, что давать и с кого, что брать.

- Так вы, подлецы, еще и рэкетирствуете!

- Но жить-то как-то надо. Вас все нет и нет. То вы пропадаете, то появляетесь. Манны небесной нет. Утешений никаких. Вот и взяли лохмача за яйца: давай - корми. А он ни в какую.

- Что же ты молчишь, Лапа?

- Я слушаю. Я не знал, что ты в самом деле всемогущ, Скалигер.

- Ладно, ползи к генералу и скажи, что Скалигер хочет поговорить с ним о весьма важных проблемах его существования. А мы за тобой следом - люк не закрывай. Ликанац раздулся до небывалой ширины и вышиб люк одним махом. В теплом подвале генерал и Платон чаевничали.

- Что за безобразие?! - завопил генерал.

Ну, конечно же, как я сразу не узнал преобразившегося Гришку Ручинского, который еще в недавние времена спер шинель Платона. С ним и речи быть не могло. Ликанац понял мои мысли и захлебнул его всего вместе с Ветхим заветом.

- Скалигер, я вас должен буду покарать по закону! - твердо произнес неумолимый Платон.

Я почувствовал себя плохо, и мне показалось, что я растворяюсь в воздухе. Стоишев, Ликанац, Платон расплывались перед моим взглядом, и я, схватившись за крышку стола, присел на стул, на котором только что сидел генерал Ручинский.