Грядет новый мир (СИ)

Я потряс капюшон, чтобы стряхнуть с него крупные хлопья снега. Часть все же попала мне на шею, и я вздрогнул от холода, поспешно забегая в кофетерий. Я оглядел маленький зал, после чего понял, что успел раньше, чем обещал. Мои часы остановились давным-давно, а мобильник был основательно разряжен. Мне ничего не оставалось, кроме как сесть у окна и сообщить официантке, что я сделаю заказ, как только придет мой супруг. Она была довольно симпатичной и смотрела на меня с интересом, поэтому я решил позаботиться об этом заранее. Не хотелось потом терпеть плохое настроение Еноха. Девушка только очаровательно улыбнулась. Может быть, я себя переоцениваю, но я считал, что для своих тридцати пяти выгляжу просто отлично. Енох считал, что мне явно не хватает седых волос или морщин. Как же дико я соскучился, вдруг осознал я.

У меня не было с собой зарядки. Я забыл ее дома неделю назад, когда уходил на очередную инвентеризацию Библиотеки. Моя ученица, Ева, была довольно смышленой девчонкой, и она лучше справлялась с нашей картотекой. В общем-то, в следующем году я мог спокойно доверить роль Библиотекаря ей, унаследовавшей похожую на мою странность. Я вдруг подумал о том, что я потратил семнадцать лет на то, чтобы привести Библиотеку в порядок, четко сообщать количество умерших и родившихся странных, выучить древний язык древних и вести картотеку на нем из соображений безопасности, хотя последнюю тварь мы изловили, когда мне было двадцать. Я много раз ловил себя на мысли о том, что мог бы использовать любой сосуд с душой, но мне не нужна была власть, я был доволен своей жизнью. Когда-то в юношестве я миллион раз посылал Еноха к черту, дважды он ломал мне нос и один раз, чисто случайно, я сломал ему руку. Десятки тысяч раз я обещал ему, что он больше меня не увидит, заносчивый засранец, толстокожий ублюдок и все такое прочее. Ссор в нашей жизни было больше, чем Еноху лет.

Но я все еще ждал его с абсолютно детским волнением, сидя за столиком и разглядывая метель за окном. Тысячи раз Енох оскорблял меня хитровыдуманными словосочетаниями, но каждый раз, когда я должен был уходить в Библиотеку, он мрачнел и переставал со мной разговаривал. Я потратил восемнадцать лет на то, чтобы узнать его до конца, но в итоге утонул и махнул на это неблагодарное дело рукой. Я жил с ним и старался получать от этого как можно больше приятных моментов. До сих пор я ни разу серьезно не пожалел о том, что выбрал Еноха.

Наконец я обнаружил знакомые мне темные кудри, выбивающиеся их-под черной шапки. Я жадно изучал Еноха, входившего в кафетерий в пальто, облепленном снегом до белого цвета. Против воли я улыбнулся, как дурак – почему-то некоторые дурацкие привычки остаются на всю жизнь. Секундами спустя он уже садился рядом со мной, даря мне вместе с мимолетным поцелуем одними губами мороз декабрьской метели. Он вытащил из кармана свой смартфон, бесконечно жужжащий от уведомлений. Енох снял блокировку, наспех разглядывая пугающие фотографии трупов несчастных со всего штата. Наконец он снова выключил телефон окончательно. Я безоговорочно ценил то, что иногда Енох ставил меня все же выше своей обожаемой работы.

-Ничего интересного? – посочувствовал ему я вместо приветствия. Енох усмехнулся лишь одним углом губ, снимая мокрую шапку и перчатки. Я привык к тому, что он почти перестал смотреть на меня, привыкнув к моему присутствию рядом.

- Смотря что назвать интересным. Генерализованный аспергиллез тоже по-своему интересен, - сообщил мне Енох, и я закатил глаза. Для меня это были лишь волшебные слова, которые повторить я не мог. Я прекрасно знал, что ему не нравится демонстрировать отношения на людях, но я не видел его неделю, ради бога, можно уже и потерпеть. Я сжал его холодную руку, и он не стал сопротивляться.

- А что с той самоубившейся певичкой? – спросил я, действительно интересуясь. Его работа была предсказана мною много лет назад, но я не догадывался тогда о том, что Енох будет спрашивать каждого подозрительного трупа на предмет того, убили ли его или нет. Он приобрел одного знакомого детектива, считающего Еноха кем-то вроде экстрасенса, после чего сообщал ему об убийствах, если таковые выяснялись.

- Самоубилась, - был краток Енох. – Визжала, как резаная. Только зря сердце потратил, - недовольно отозвался он, заказывая в этот момент кофе. Девушка нехорошо посмотрела на него, а затем на меня. Я продолжал улыбаться, как дурак.

- Насколько кислой будет морда Джоша сегодня? – спросил я.