Грядет новый мир (СИ)

- Я должен поклониться или в ножки броситься? – пробормотал он, но при этом выглядел удивленным и явно довольным. Я и не ждал благодарности, меня слишком хорошо натренировала жизнь с Енохом. Я хотел выйти из комнаты, одолеваемый грустью, но Джош догадался спросить:

- Когда?

- Как только Миллард сможет добраться сюда, - пожал я плечами. Больше мне нечего было ему сказать. Я вернулся в нашу с Енохом комнату, стремясь отвлечься и забыть неудачу с сыном. Приглушенный свет делал комнату еще более уютным. Я посмотрел на Еноха, занимающего одну и ту же позу каждый вечер уже много лет подряд – с книгой в руках. Мне было трудно понять, изменился ли он за все это время, потому что я попросту не отдалялся от него дольше, чем на неделю. И все же мы оба заметно изменились. Когда я увидел Эмму, я был удивлен тем, насколько красивой женщиной ей удалось стать. Она выбрала самого обычного человека, который ничего не имел против ее странности и, как мне казалось, была вполне счастлива. Одна из ее дочерей управляла водой, а вторая родилась обычной.

- Никакой благодарности, да? – предположил Енох, и я промолчал в знак согласия. Я снова устроился рядом с ним, но на этот раз сидя. Мне не давало покоя это решение отправить Джоша. Я действительно волновался за него. – Это пойдет ему на пользу, - великодушно произнес Енох, догадываясь, из-за чего я молчу. – И он отлично стреляет, - я улыбнулся, зная о том, что Джошу он об этом никогда не скажет.

- Даже если он обладал бы неуязвимостью, я все равно бы переживал, - откликнулся я.

Енох вздохнул, разочарованный тем, что мое присутствие не дает ему спокойно почитать. Но на деле я прекрасно знал, что он все равно по мне скучал. За столько лет совместной жизни здесь играла роль уже привычка. Он снял очки, отложив их на тумбочку. Я с благодарностью устроился в его руках, думая о том, что Джош вряд ли вел бы себя, как придурок, если бы влюбился и перенес всю свою энергию на этого человека, неважно какого пола. Я влюбился в Еноха в семнадцать, и никаких приключений мне уже и не нужно было. До сих пор это утверждение не изменилось и не ослабло. Я может и старел уже, но лучше всего я чувствовал себя здесь. Единственное, что волновало меня – это моя бесполезность.

- Я мог бы помогать в Акре, - еще раз попробовал я. Енох потер лоб.

- Прямо сейчас? – раздраженно спросил он. – Отстань от меня еще хотя бы на пять лет.

Я понимал, что Еноху нравилась его работа, где никто не интересовался его личностными качествами, и общение было строго профессиональным. Он завоевал авторитет, его мнение было необходимо настолько, что его телефон не умолкал. И все же он игнорировал все эти уведомления, обнимая меня. Удалось ли мне достичь успеха в отношениях с Енохом? Я считал, что да. Я был нужен ему, и постепенно он приучался перестать это скрывать. Я с благодарностью закрыл глаза, ощущая его губы на своем виске. Он скучал по мне. До чего же это потрясающее ощущение – быть кому-то нужным. Ради этого ощущения можно жить, ради этого стоит возвращаться домой и вообще иметь дом.

- Хоть десять, - сжалился я, мысленно добавив, что вот если каждый вечер он будет так делать, то и двадцать. Я извернулся в его руках, обнимая Еноха за шею. Я больше не был тощим подростком и собственного тела давно не стыдился. Я выяснил, что нравлюсь Еноху в том числе и телом, а не вопреки ему, как я долго думал.

- Как легко тебя уговорить, - усмехнулся Енох, и я был просто побежден его неожиданной нежностью ко мне. Это было что-то очень непривычное даже сейчас. Обычно мое возвращение сопровождалось его инициативой, но не больше. Сейчас же я сполз по кровати, буквально расплавленный его руками, аккуратно раздевающими меня.

Где бы ни был мой дом, там просто обязан был быть Енох.

Со временем я стал чуть более несдержанным, а потому говорил иногда ему то, что думал. Особенно когда он так легко контролировал меня. Даже если в голове моей был обычно всякий бред, то я все равно его произносил. Время шло, и я уже не допускал ни единой мысли, что когда-то окажусь без Еноха. В отличие от него, я не прожил лишнюю сотню лет, и я считал себя крайне ущемленным в этом праве. Казалось бы, в объятиях Еноха для меня не было ничего незнакомого, но они были необходимы мне так же, как и дышать. Я становился снова сильным в его руках. В этот раз я бормотал то, что мучило меня всю неделю. Я не готов стареть, не готов к тому, что могу потерять Еноха в один случайный день. Я говорил ему, что он просто никогда не жил в петле со мной, что я помогу ему не сойти в петле с ума. Он молча слушал, изящно обращаясь с моей шеей своими, без сомнения, обладающими какой-то магией губами, отчего в моей голове рушились все самые стройные фразы. Можно потратить миллион лет на то, чтобы изучить любимое тело, но и этого будет мало. В какой-то степени любовь – тоже амброзия, а я все еще не признавал, что любовь способна охватить все, что я испытываю к Еноху. Тело могло надоесть, душа – никогда.