Он кивнул, позволив ей подвести себя к просторному ложу под окнами, выходящими на высокие голубые горы и крыши домов. Когда Джеймс с наслаждением откинулся на подушки, Кванна недолго постояла, глядя на его лицо. Кровать скрипнула под его весом, потому что он был весьма крупного телосложения, как и его шотландские предки из другого мира, а по сравнению с невысокими венерианами Джеймс и вовсе казался настоящим великаном. У него была широкая бочкообразная грудь, такие же широкие плечи, а за последние несколько месяцев на темноволосой голове прибавилось седых прядей. Джеймсу Дугласу было о чем в одиночестве поразмыслить с тех пор, как пришли последние донесения с земной базы.
Он уткнулся кривым носом в стакан, принесенный Кванной, и сделал жадный глоток, позволив холодному разбавленному виски обжечь горло.
— Да, с
Глаза Кванны затуманились. Землянка попросила бы разъяснить смысл фразы, но венерианка применила выжидательную тактику. Они оба знали, что спустя несколько часов она, так или иначе, втянет Джеймса в разговор, незаметно выудив у того всю нужную информацию, как она уже не раз делала в прошлом. Он мысленно выругался и снова глотнул
Пока он пил, Кванна с любопытством рассматривала его лицо. За двадцать лет тяжелая облачная атмосфера Венеры нисколько не обесцветила его смуглую кожу, но все-таки годы оставили на лице кое-какие следы. Сломанный нос напоминал о засаде в горах, в которую Джеймс попал, когда был еще только младшим офицером, а длинный белый шрам над ухом вызывал воспоминания о битве, принесшей ему звание капитана. В те далекие времена, когда империалистическая Земля еще только начала ощущать свою власть над колониальными мирами, в горах Венеры уже шли ожесточенные бои. Они продолжались и по сей день, но скоро все изменится...
Джеймс протянул пустой стакан.
— Еще один, — попросил он и расстегнул воротник рубашки. — Я очень устал.
Кванна заботливо положила длинную холодную руку ему на лоб, прежде чем повернулась к буфету, где хранились лед и
После того, как он принялся за второй стакан, Кванна пододвинула пуфик, сняла со стены маленькую арфу и замысловатыми движениями пальцев начала наигрывать мелодию на единственной струне. Он покачивал головой в такт музыке и напевал, улыбаясь Кванне.
— Забавно, — задумчиво произнес Джеймс. — Ты прямо космополит, моя дорогая, даже если никогда и не покидала Венеру. Ты играешь на марсианской арфе шотландскую балладу, переложенную на венерианский мотив. Если бы ты только знала, какая это старая песня, Кванна.
Он тихонько запел, не попадая в ноты:
Он устало встряхнулся и затих. Кванна заметила промелькнувшую на его лице грусть, взяла минорный аккорд и заговорила тихим голосом в такт музыке:
— Я хочу увидеть Землю, Джейми. Можно мне полететь с тобой?
— Я бы так этого хотел, — тихо отозвался он. — Это будет нелегко, любимая... Я так буду скучать по Венере. Я... — Он внезапно выпрямился, бросив сердитый взгляд из-под насупленных черных бровей. — Так нечестно, Кванна! Я проговорился из-за усталости. О да, черт возьми, я полагаю, ты все равно все узнала бы в скором времени. Сегодня пришли приказы. Мы возвращаемся на Землю.
— Последний Патруль, — пробормотала Кванна, все еще наигрывая тихую мелодию. — Венера снова будет свободной планетой, да, Джейми?
Он снова нахмурил кустистые брови.
— Свободна? — с горечью в голосе переспросил он. — О да, Вастари и его головорезам будет где разгуляться, коль ты об этом. Если для тебя так важна свобода, то имей в виду, что на Венере станет очень опасно. Вся культура, созданная нами за триста лет, будет уничтожена... за триста дней или даже меньше, как только падет защита Патруля. И, моя милая, снова начнется эпоха варварства. Так вот что значит свобода для венерианки?
На фоне сгущающихся сумерек лицо девушки казалось белее снега.
— Джейми, Джейми, — мягко упрекнула она его и улыбнулась. — Нам неплохо жилось до появления землян. И ты скоро вернешься домой...
Он поставил недопитый стакан на стол, словно от этой мысли у него перехватило дыхание, и глянул в окно, в промежуток между длинными колышущимися занавесками.
— О да, конечно... Я родился на Земле сорок с лишним лет назад, — мрачно произнес он. — Наверное, мой дом там. Но... я все равно буду скучать по Венере, Кванна. — Он потянулся к ее руке. — Я буду скучать по тебе... Я так хочу спать, моя дорогая. Сыграй еще раз «Оттерберн», пожалуйста. Лучше вздремну-ка я перед ужином.