Грядущая буря

– Нет, – отозвался Ренальд. – Они даже почему не сказали. Только то, что нам нужно из-за грозы идти на север. И… и еще – что это конец.

Ауэйн резко и коротко вдохнула:

– Ну, ты просто созови мужчин. О доме я позабочусь.

Она поспешила в дом, и Ренальд вынужден был отвернуться от грозовых туч. Обойдя вокруг дома, он вошел в амбар и подозвал к себе работавших там мужчин – всех, как один, крепких и сильных. Сыновья Ренальда пытали счастья вдали от отчего дома, но к своим шести работникам он относился почти что по-родственному, как к приемным детям. Мерк, Фавидан, Риннин, Вешир и Адамад окружили хозяина. До сих пор не пришедший в себя окончательно, Ренальд отослал двоих из них за домашней скотиной, двум другим поручил уложить в мешки и корзины зерно и съестные припасы, что еще оставались после зимы, а последнего отправил за Гелени, который ушел в деревню за новыми семенами – на тот случай, если их посевы не взойдут.

Пятеро работников разбежались в разные стороны. Ренальд постоял пару минут во дворе фермы, а затем сходил в сарай и выкатил на солнечный свет небольшую легкую кузню. Здесь была не одна наковальня, это была пусть и маленькая, но настоящая передвижная кузня, установленная на раме с колесиками, – ведь не станешь же работать с кузнечным горном в амбаре! От малейшей искры вмиг вспыхнет мучная пыль. Ренальд взялся за ручки и откатил кузню в дальнюю часть двора, в огороженный и выложенный добрым кирпичом уголок, – тут, когда выпадала нужда, он обычно всяким мелким ремонтом занимался.

Через час в горне уже билось жаркое пламя. Мастерством Ренальд намного уступал Тулину, но благодаря отцу знал: если хоть немного владеешь кузнечным ремеслом, то для тебя это громадный плюс. Нередко бывает так, что фермер не может позволить себе такую роскошь, как на несколько часов съездить в городок, чтобы починить сломанную дверную петлю.

Тучи по-прежнему клубились вдалеке. Ренальд, направившись от кузни в сарай, старался на них не смотреть. От этих туч у него возникало такое чувство, будто кто-то все время заглядывает ему через плечо.

Солнечный свет, пробивавшийся в сарай через щели в стенах, полосами расчерчивал сеновал и припорошенный пылью пол. Этот сарай Ренальд выстроил с четверть века назад своими руками. Он давно хотел заменить покоробившиеся и разошедшиеся доски крыши, но теперь на починку нет времени.

Со стены, где висели инструменты, он собрался было снять одну хорошую косу, но замер в задумчивости. Потом, сделав глубокий вдох, Ренальд взял самую лучшую из своих кос. Вернувшись к горну, он сбил железное лезвие с деревянной рукоятки.

Когда Ренальд отставил в сторону длинную деревяшку, на дворе, ведя за собой пару коз, появился Вешир – самый старший из работников. Увидев хозяина у кузни и снятую с черенка стальную косу, он помрачнел. Вешир привязал коз к столбу и поспешил к Ренальду, однако ничего не сказал.

Как делается алебарда? Тулин сказал, что ею хорошо сбрасывать всадников с лошадей. Что ж, значит, надо будет насадить клинок на древко подлиннее и попрямее, из доброго ясеня. Конец древка должен заходить за пятку клинка, а тому нужно придать форму копейного наконечника. Вдобавок древко у клинка надо бы укрепить, обив полосой тонкой жести. Понадобится разогреть косу и в нижней части отбить металл, выковав там крюк, которым можно стащить человека с лошади, одновременно нанося резаные раны. Ренальд сунул клинок косы в раскаленные угли, надел кожаный фартук и стал возиться с завязками.

Стоявший рядом Вешир молча наблюдал за Ренальдом, а потом подошел и, взяв его за локоть, спросил:

– Ренальд, что мы делаем?

Ренальд высвободил руку и ответил:

– Мы собираемся на север. Надвигается гроза, и мы отправляемся на север.

– Уйти на север? Просто из-за грозы? Что за безумие!

Почти то же самое Ренальд говорил Тулину. Пророкотал далекий гром.

Тулин был прав. Всходы… небо… Еда портится непонятно почему. Еще до разговора с Тулином Ренальд все понимал. Где-то в глубине души он уже все знал. Эта гроза не простая, она не пройдет бесследно, не кончится, пронесшись над головой. Нужно встать у нее на пути, сразиться с нею.

– Вешир, – сказал Ренальд, поворачиваясь к горну и наковальне, – на этой ферме ты трудишься уже… Сколько? Пятнадцать лет? Ты был первым, кого я взял в работники. Как я обращался с тобой и с остальными?

– Хорошо… – сказал Вешир. – Но чтоб мне сгореть, Ренальд, прежде ты никогда и не думал бросать ферму! А посевы? Они же засохнут, если мы оставим их без присмотра! Тут же земля не так богата влагой, как на юге! Как можно все бросить и уйти?

– Потому что, – ответил Ренальд, – если мы не пойдем на север, то будет совсем не важно, посеем мы что-то или нет.

Вешир нахмурился.

– Сынок, – промолвил Ренальд, – делай, как говорю, и этого нам довольно. Ступай пригони остальную скотину.

Вешир зашагал прочь, но сделал то, что ему велели. Он был славным парнем, пусть и вспыльчивым.