Грядущая буря

Ренальд вытащил косу из горна – раскалившийся металл светился белым. Положив косу на маленькую наковальню, он принялся бить по ней молотом – по тому месту, где острая кромка косы переходила в пятку, – точными ударами расплющивая железо. Звон кузнечного молота казался почему-то громче обычного. Он отдавался в ушах громовыми раскатами, и звон металла смешивался с громом – будто бы каждый удар молота был отзвуком отдаленной грозы.

Ренальд работал, и раскаты грома словно бы складывались в слова. Как будто в голове у него бормотал чей-то голос, раз за разом повторяя одну фразу.

«Гроза грядет. Гроза грядет».

Ренальд продолжал бить молотом, не трогая острия косы, но выпрямляя ее и выковывая сбоку крюк. Он по-прежнему не знал зачем. Но это было не важно.

Надвигается буря, и он должен быть готов к ней.

Глядя на то, как кривоногие солдаты, перебросив через седло, приторачивают к нему завернутое в одеяло тело Танеры, Фалендре с трудом сдерживала рыдания, едва перебарывая подступающую тошноту. Она была старшей и должна держать себя в руках, если хочет, чтобы четыре другие выжившие сул’дам сохраняли какое-никакое самообладание. Она пыталась убедить себя, что ей доводилось видывать и худшее, когда в сражениях гибли не одна и не две сул’дам, не говоря уже о погибших дамани. Но подобные попытки невольно приводили к мысли, которую Фалендре отчаянно гнала от себя: о том, как именно Танера и ее Мири встретили свою смерть. И эта мысль страшно пугала ее.

Фалендре гладила по голове уткнувшуюся ей в бок хныкающую Ненси и старалась утешить бедняжку, через ай’дам посылая той чувство спокойствия. Такое, как казалось, нередко срабатывало, но сегодня получалось плохо. В душе у самой Фалендре царило полное смятение. Если бы только она могла забыть, что дамани отсечены щитом – и кем! И чем… Ненси снова всхлипнула.

– Ты передашь мое послание, как я велел? – раздался за спиной Фалендре мужской голос.

Нет, голос этот принадлежал вовсе не обычному мужчине. От звука этого голоса в животе у Фалендре точно озерцо кислоты взбурлило. Она заставила себя повернуться лицом к этому человеку, взглянуть в его холодные, безжалостные глаза. Когда он наклонял голову, они меняли цвет, становясь то серыми, то голубыми, но всегда оставались похожими на отшлифованные драгоценные камни. Фалендре знала много сильных и волевых людей, но никогда не встречала такого, который, лишившись руки, спустя считаные мгновения вел бы себя как ни в чем не бывало, будто он потерял перчатку. Фалендре отвесила церемонный поклон, дернув за ай’дам и заставив поклониться и Ненси. До сих пор с пленницами, учитывая все обстоятельства, обращались хорошо, им даже дали воды, чтобы умыться, и, похоже, оставаться в плену им суждено недолго. Но из-за этого мужчины ни за что не скажешь, что случится в следующую минуту. Обещанная свобода вполне может обернуться частью некоей интриги.

– Я сделаю все, что потребуется, чтобы доставить ваше послание… – начала Фалендре, а потом запнулась. Как ей следует обратиться к нему? И она поспешно добавила: – Милорд Дракон.

От таких слов у нее во рту пересохло, но он кивнул, так что, наверное, подобного обращения достаточно.

Через ту невероятную дыру в воздухе появилась одна из марат’дамани – молодая женщина с заплетенными в длинную косу волосами. Украшений на ней было под стать кому-то из Высокородных, и что самое примечательное – на лбу у нее, в самой середине, красовалось круглое красное пятнышко.

– Ранд, долго ты тут оставаться собираешься? – спросила она требовательным тоном, словно бы юноша с жесткими глазами был ее слугой, а не тем, кем он являлся в действительности. – Разве мы не совсем рядом с Эбу Дар? Если не знаешь, так шончан тут кишмя кишат. Наверняка и ракены кругом летают.

– Тебя Кадсуане об этом прислала спросить? – отозвался тот, и щеки его окрасились легким румянцем. – Нет, Найнив, уже недолго. Еще несколько минут.

Молодая женщина перевела взор на остальных сул’дам и дамани, которые, по примеру Фалендре, притворялись, будто рядом нет ни разглядывающей их марат’дамани, ни – тем более – никаких мужчин в черных куртках. Женщины, как сумели, привели себя в порядок. Сурия смыла кровь с лица и заодно умыла и Таби, а Малиан наложила им повязки, отчего казалось, будто они надели какие-то чудные шапочки. Киар кое-как отчистила свое испачканное рвотой платье.

– Думаю, мне все же стоило бы их Исцелить, – вдруг промолвила Найнив. – От ударов по голове с людьми всякие странные вещи случаются. Бывает, и не проходят.

Сурия, окаменев лицом, спрятала Таби себе за спину, словно бы защищая дамани. Словно бы могла ее защитить. От ужаса светлые глаза Таби чуть из орбит не вылезли.

Фалендре умоляющим жестом протянула руку к высокому юноше. К Дракону Возрожденному, выходит.

– Прошу вас, не надо! Им помогут наши лекари, как только мы доберемся до Эбу Дар.