Грядущее (ЛП)

— В последнее время, когда выпьет, он твердит как он хочет уехать, что чувствует, что застрял. Застрял в Салмон Крик из-за меня и из-за контракта с компанией. Он говорил об этом только, когда пил. А потом у него было это собеседование.

— И как прошло?

— Плохо. Думаю, он пытался расторгнуть контракт. Ему отказали. Он должен был догадаться, что так будет. Все повязаны этим контрактом, в целях безопасности. Помнишь, как пришлось совету всего города уговаривать Сант Клауд позволить предкам Серены уехать после… ну, после.

Я кивнула. Из того, что я поняла, им не сильно пришлось бороться. Майор Тиллсон и все горожане обратились с прошением в Сант Клауд, которые дали родителям Серены щедрые увольнительные. Чтобы получить подобное, нужна веская причина. Нельзя бросить свои разработки на полпути и с накопленным опытом перейти к конкуренту.

— И сейчас он в бешенстве, а это значит, что он ещё больше пьёт. — Сказала я.

Дэниэл кивнул.

— Ну, он же не может тебя в этом винить.

Дэниэл кинул палку Кенджи.

— Он же тебя не винит, нет?

— Ну, винит. Кто его знает почему. И сегодня, он всё-таки меня вывел. Я сказал ему, что не держу его. Пусть уходит. Я сам о себе позабочусь. Как будто я уже этого уже не делаю. Он взбесился. Назвал меня неблагодарной скотиной и начал надвигаться на меня, и я..я..

— Опять его ударил?

— Я…думаю, да. Я имею в виду… — Он вздохнул и взлохматил волосы на затылке, скривившись и закрыв глаза. — Должно быть ударил. Я просто не…

Его взгляд снова стал отсутствующим, как и сегодня утром, когда он смотрел на путешественницу. Когда я заглянула ему в глаза, ничего не увидела.

— Дэниэл?

Он встрепенулся.

— Да, я ударил его. Я был так взвинчен, что не осознавал…. Ну, ты знаешь.

— Вмешались инстинкты боксёра. Он надвигался на тебя, и ты ударил его, даже не осознавая этого.

— Верно. Точно. — Ещё один вздох. Этот прозвучал, как вздох облегчения. — В любом случае, он в порядке. Он правда достал уже, вот почему я здесь.

— Ты можешь остаться здесь. — Тихо сказала я. — Если он и правда уедет.

Он потёр руки, как будто замёрз. Опустил глаза вниз, но сжал челюсти — верный признак того, что он готов отказаться. Только вот он не хотел отказываться. Он хотел знать, что если и дойдёт до этого, то он сможет остаться здесь. Я видела, как беспокойства и нужда побеждают его гордость, пока он, наконец, не пробормотал:

— Хорошо.

Секунду спустя он поднялся и сказал:

— Пойдём покормим животных.

Глава 6

Мы посадили Кендзи в её загончик. Если я иду в сарай и в хозяйстве есть хищник, она нервничает. А когда она нервничает — подвывает и царапает дверь — больным животным это явно не идёт на пользу.

Как только мы покинули загончик, Дэниел сказал: — Не упоминай об этом своим родителям, ладно? Я уверен, отец опять болтает ерунду.

— Нет надобности в этом, пока не будет причины.

— Да.

— Нужна куртка? Становится холодно.

— Я в порядке.

Сарай действительно построен специально для реабилитации диких животных, и сконструирован моей мамой. Крыша стеклянная. Он находится в тени, так что мы не «зажариваем» животных, и тут хорошая вентиляция.

Сарай — временное жильё. Я не беру сюда животных, которые могут сами восстановиться, потому что не важно, как аккуратна я, иногда восстановление невозможно, и мы вынуждены отправить животное в центр дикой природы за пределами Виктории.

Сейчас сарай служит домом для одной змеи, двух птенцов и куницы. Острохвостая змея была ещё молода, когда её подстрелил охотник, который принял её за редкий вид. Птенцы оставлены сиротами. Куница, размером с кота — хищник, который выглядит как длинноволосая ласка, подстрелена каким-то подростком, который играл в охотника.

Мы начали со змеи, положив в кормушку пару живых слизняков. Серена бывало спорила о том, что убийство одного существа для спасения другого бессмысленно. Мы долго спорили об этом. Не ссорились — просто разбирались. Я соглашалась, что она в чём-то права, но змея была редкая, а слизняки — нет, так что это имело смысл с точки зрения сохранения вида.

Но если следовать её рассуждениям далее, то можно сказать, что ни один хищник не должен быть спасён, потому что даже если я буду кормить его животным, сбитым автомобилем, и тем, что остаётся после охоты, они будут убивать других животных, когда окажутся на воле. Также есть мнение, что в природе всё идёт своим чередом, и поэтому мы должны оставлять раненых животных на произвол судьбы. Мне всё равно, если люди так говорят. Я не согласна с этим.

После змеи мы покормили птенцов. Опять, я бросала еду в перчатках. С рук их кормят только в особенных случаях. Что касается птенцов, то, как еда падает им в гнездо, повторяет манеру мамы-орла.

— Похоже, долго они тут не задержатся, — сказал Дэниел.

Я кивнула. — Отец говорит, возможно, мы отвезём их в центр дикой природы на следующей неделе.

Птицы были готовы летать, в смысле, их нужно доставить в центр, потому что я не могла их обучить этому. Когда-нибудь я смогу, но сейчас я застряла на должности медицинской сестры.