Грядущее восстание

Не стоит входить в очередной гражданский коллектив, в тот или иной ультралевый тупик, в еще одно ассоциативное надувательство. Все организации, которые якобы критикуют существующий порядок, сами обретают формы, мораль и язык причудливых миниатюрных государств. До сих пор робкие потуги «делать политику иначе» лишь бесконечно плодили государственных клонов.

Не стоит реагировать на последние новости. Любую информацию следует воспринимать как еще одну стратегическую операцию в лагере противника, значение которой надо расшифровать; как операцию, которая должна вызвать ту или иную реакцию у того или иного индивида. И за мнимой информацией прочитывать реальное сообщение.

Не стоит больше ждать — вспышки, революции, ядерной катастрофы или социального движения. Промедление смерти подобно. Катастрофа не надвигается, она уже здесь. Мы все отныне находимся посреди процесса развала цивилизации. Вот тут-то и надо понять, на чьей мы стороне.

Перестать ждать — это значит, так или иначе, войти в повстанческую логику. Это значит, снова услышать в голосах наших правителей легкую дрожь страха, который никогда их не покидает. Потому что «управлять» всегда означало лишь отодвигать, с помощью тысячи уловок, тот момент, когда толпа предаст тебя казни. И любое действие правительства — ни что иное, как попытка удержать контроль над населением.

Мы стартуем сегодня с позиции крайней изолированности и беспомощности. Нам предстоит выстроить повстанческий процесс от «А» до «Я». Ничто не кажется более невероятным, чем восстание… Но и более необходимым.

Находите друг друга

Привяжитесь к тому, что считаете настоящим — и в путь!

Случайная встреча, открытие, массовая забастовка, землетрясение… — любое событие производит истину, воздействуя на наше бытие в мире. И напротив, утверждение, оставляющее нас равнодушными, незатронутыми, невовлеченными, недостойно называться истиной. В каждом жесте, в каждой практике, в каждом отношении и ситуации, которыми мы обычно стремимся управлять, есть своя подспудная истина. Но у нас вошло в привычку от нее увиливать. Отсюда и берется растерянность, характерная для большинства современных людей. На самом деле, все, что происходит, происходит с нами неспроста. И ощущение жизни во лжи — это тоже истина. Не надо его гнать от себя, наоборот, оно станет точкой отсчета. Истина — это не взгляд на мир, а то, что привязывает нас к нему неистребимым образом. Истина — это не то, чем мы обладаем, а то, что движет нами. Она нас создает и уничтожает, организует и дезорганизует, она отдаляет нас от многих, но сближает с теми, кто ее разделяет. Изолированный индивид, привязавшийся к истине, неизбежно встретит себе подобных. На самом деле, любой повстанческий процесс начинается с истины, которой не готовы пожертвовать. Вспоминается Гамбург 1980-х, где горстка жителей оккупированного дома решила, что отныне их могут выдворить оттуда только переступив через их труп. За этим последовала осада квартала танками и вертолетами, дни уличных боев и массовых демонстраций, и в результате, мэрия капитулировала. У Жоржа Гэнгуана, первого «партизана Франции», в 1940 году была единственная точка отсчета — абсолютное неприятие оккупации. Тогда для Компартии он был лишь «безумцем, живущим в лесах»; до тех пор, пока этих лесных безумцев не стало 20 ООО и они не освободили Лимож.

Не отступайте перед элементом политического, содержащимся в каждой дружбе

Нас приучили воспринимать дружбу нейтрально, как чистую, ни к чему не обязывающую привязанность. Но всякая близость есть близость внутри общей истины. Любая знаменательная встреча есть встреча внутри общего утверждения, пусть даже это и утверждение разрушения. В эпоху, когда неотступно дорожить чем-либо чревато серьезным риском безработицы, когда, чтобы работать, нужно лгать, а затем работать, чтобы сохранить средства для лжи, любая связь между людьми отнюдь не случайна. Существа, сошедшиеся на почве квантовой физики и поклявшиеся друг другу извлечь из этого все возможные следствия во всех сферах, связаны друг с другом ничуть не менее политическим образом, чем товарищи, ведущие совместную борьбу против какой-нибудь агропромышленной транснациональной корпорации. Рано или поздно они либо предадут друг друга, либо вместе ринутся в бой.

У инициаторов рабочего движения были мастерские, а затем и целые заводы, чтобы найти друг друга. У них была забастовка, чтобы посчитать свои силы и обнаружить предателей. У них были отношения наемного труда, сводящие друг с другом партию Капитала и партию Труда, чтобы сформировать солидарности и фронты борьбы в мировом масштабе. У нас же, чтобы встретиться, в распоряжении все социальное пространство. У нас есть повседневное непослушание, чтобы провести перекличку и выявить отступников. У нас есть ненависть к этой цивилизации, чтобы сформировать солидарности и фронты борьбы в мировом масштабе.