Грядущий Апокалипсис. Пробуждение Царевен

Суров выпрямился, голова девушки так же недвижимо лежала на подушечке, и коса серебристая свисала с нее. Илья отвернулся, смотря на деда, на что тот показывал пальцем.

– Свершилось, – пошептал он, и порывисто обнял Илью.

Ильда встала из гроба, её лицо так осталось бледным, а губы -синими. Льдисто-голубые глаза Царевны широко открылись и тут же сузились, увидев их двоих . Она попыталась прикрыться покрывалом, придерживая его на своей высокой груди, спрятанной в складках ткани левой рукой. Девушка долго смотрела на своё обиталище, погладила хрусталь, и подошла к Илье и Вадиму.

– Ильда, – назвалась она.

– Вадим Григорьевич Вельтищев, – сказал старший.

– Илья Дмитриевич Суров, – добавил младший.

– Кто меня поднял, – сказала она низким голосом на хорошем русском.

– А откуда так язык знаете? – непонимающе поинтересовался дед.

– Да слышала я всё, что тут говорили, вот и научилась. Ну, кто поцеловал? – сказала она опять, – Не съем же я Избранника.

Юноша глянул на девушку, чуть меньшего роста, чем он, с серебристыми волосами, ослепительно белой кожей, синими губами и светло-голубыми глазами. Правда, её зубов не было видно. Может быть, и не сожрёт… Пока что…

– Я, так уж вышло, – сказал Илья, – не хотел вас обидеть, честно.

Девушка, как была, в одном покрывале, сияя ослепительной белизной лица и плечей, подошла к юноша странной, плывущей походкой.

– По велениям и по пророчеству, буду служить тебе вечно, витязь, – проговорила Ильда, вложив свои ладони в руки юноши, – не брошу тебя в бою, буду за тебя биться, не причиню тебе зла, – и выжидательно глянула на Сурова.

– А я, – и студент стал вспоминать все книги и фильмы о подобном, не обращая внимания на холод её рук, – принимаю твою службу, и буду о тебе заботиться, как должно.

– Всё вышло, как должно было быть. – неясно выразился дед, – внучок, пошли, пособишь.

Вельтищев повёл Сурова к ящикам, лежащим на полу. Дед посмотрел на печати, сверил с записями в блокноте, и вскрыл один из них. Он снял бумагу, затем фетр. Илья глянул внутрь и охнул. Внутри лежала копия Ильды.

– Что это? – не понял юноша.

– Молодо-зелено. Новые технологии. 3d принтер. Внучок мой сделал, – гордо говорил Вадим Сергеевич. – Фотографии Царевны сделал, тело обмерил. Вот красота-то, правда?

– Ты большой художник, как мой Микла, – говорила Ильда, проводя пальцем по щеке своего двойника.

Вдруг она присела, не отошла далеко от своих спасителей. Глаза были открытыми, но губы её что то шевелились. Вот царевна встала и изрекла:

– На Урал нам надо! Баба Яга меня уже ждёт!

– И красиво говорит, – заулыбался Вельтищев, – так тебе надо документы справить, внученька. Хочешь, станешь Вельтишевой Ильдой Вадимовной, я паспорт за неделю сделаю.

Дед принялся укладывать манекен в гроб, задумался, глядя на покрывало, надетое на Ильду.

– А меня чего никто не спросил, – только изрёк Илья.

– Ты со мной едешь, витязь. Так тебе суждено, – ответила снежно-белая девица.

– Да я и не хочу, может, – разобиделся он.

– После захочешь, – поддержал Ильду Вельтищев.

– Как мы Ильду выведем с охраняемого объекта, дед? – занервничал внучок, – и одежда где её?

– Молодо-зелено, – вздохнул Вадим Сергеевич, и пошёл к шкафу.

Он выудил оттуда спортивный костюм, кроссовки, всё похожее на то, что носил по пятницам на работу Илья, только женское. Покраснев, достал и чёрный бюстгальтер и женские трусы -стринги.

– Ну ты даёшь! – только и вымолвил Суров.

– Отвернись, охальник, – скомандовал Вельтишев, – Царевна одеваться будет.

Суров отвернулся, само собой не подглядывал, не хватало ещё. Только слышал недовольный шёпот Ильды:

– Да зачем всё это? Вот, штаны и куртка, да обувка. И довольно для меня. Жмёт ведь…

– Нельзя так, – уговаривал дед, – привыкай, Москва, чай не Урал твой…А ты барышня видная. Терпи…

Они так занимались ещё минут пять, и Царевну и не узнать- почти брат-близнец Ильи, а просторная куртка скрыла девичьи прелести. Вельтищев глянул, и вздохнув, накинул капюшон на голову Ильды.

– Теперь другое дело, – заулыбался Вадим Сергеевич, – теперь Вохра нас не поймает.. Ах , голова два уха…Через душ ведь возвращаться. Ну ладно, мы с тобой отвернёмся…Пошли, уходить надо.

Они быстро собрались, дед поправил покрывало на манекене, вдвоём закрыли хрустальный гроб крышкой, а Ильда не отрываясь всё смотрела на это, сводила, сгибала пальцы, и наконец, обняла себя за плечи.

– Пойдём, внучка… А сколько ж тебе лет, Царевна? – поинтересовался дед.

– Как избрана была, так шестнадцать мне и осталось.

Илья только кивал головой, смотрел на ожившую девушку, вставшую из гроба под его поцелуем. Прохладные губы, как ему вспоминалось, были сначала каменные, а потом такие пухлые и мягкие… Суров вздохнул и обернулся. Ну да, и по росту…

– Дед, – говорила уже проще Царевна, – у тебя колени болят?

– Ну, бывает, перед дождём… Болят, сил нет…Присесть не могу.

– Присядь. Быстро всё сделаю.

Вельтищев, охнув для порядка, присел на банкетку рядом с душем, и смотрел не отрываясь на Царевну. Она откинула капюшон куртки с головы, глаза девушки потемнели, а её ладони застыли в трех сантиметрах от колен старика.

– Всё, кажется.