Грядущий Аттила

Расследование поначалу искало следы саботажа, подозревая старинного врага — Индию — или коммунистическое правительство Афганистана, которое, под руководством советского КГБ, создало довольно эффективную шпионско-диверсионную организацию KHAD. Но взрыв в воздухе или попадание ракеты вскоре пришлось исключить: обломки самолёта указывали на то, что он ударился о землю неповреждённым. Рассматривался вариант внезапного отравления команды ядовитым газом. Просочились сведения о том, что один из четырёх пилотов был добавлен к экипажу совсем недавно; и что он был членом подпольной боевой организации шиитов, лидер которой был убит за несколько месяцев до катастрофы самолёта.⁸

Так или иначе через полгода расследование было прекращено, и результаты его остались засекречены. Скорее всего, это указывает на то, что с иностранных разведок подозрения пришлось снять. У генерала Зия-уль-Хака было достаточно врагов внутри Пакистана: нижние чины армии, недовольные ходом войны в Кашмире и Афганистане; сепаратисты провинций Белуджистан и Синд; шииты; а также сын казнённого премьер-министра Бхутто, Мир Муртуза, поклявшийся отомстить за отца. Ему удалось создать подпольную организацию, совершившую ряд атак, в том числе, взрыв автомобиля, в котором ехал судья, подписавший смертный приговор премьер-министру в 1979 году.⁹ "Ищите, кому это было выгодно" — если придерживаться этого знаменитого принципа, мы должны искать виновников гибели генерала среди секуляристов. Ибо им удалось не только вернуть — при поддержке армии — демократическую форму правления, но и — к изумлению всего мира — вручить власть женщине! В мусульманской стране, где женщин могут сжигать живьём, забивать камнями, безнаказанно убивать при малейшем подозрении в "нарушении чести".

Правление Беназир Бхутто началось с сенсационной победы её партии П.П.П. (Популяристская партия Пакистана) на выборах осенью 1988 года. "Завидев её, толпа приходила в неистовство. Люди продирались к её автомобилю, пытаясь прикоснуться хотя бы к кому-то из приближённых блистательной Беназир. Гремели громкоговорители, гудели машины, и автоматные очереди раздирали воздух… Цветы и лепестки роз сыпались на процессию из каждого окна… Три часа ушло на проезд в четыре мили по городу".¹⁰

Но далеко не все были счастливы победой Беназир. Генералы смотрели на неё с недоверием, приказы её исполнялись неохотно и не всегда. Муллы неистовствовали в проповедях, выпускали фатвы, разбрасывали листовки, в которых описывалось, как пророк Мухаммед плачет кровавыми слезами, узнав, что женщина возглавила мусульманскую страну. Во время торжественной присяги президент сквозь зубы поздравил её и потом заявил, что ему пора удалиться на дневную молитву в мечеть. "Могу я присоединиться к вам?", — спросила Беназир. "Это только для мужчин, — ответил президент. — Но вы можете смотреть."¹¹

Правление Беназир Бхутто длилось двадцать месяцев. В конце её правительство было распущено президентом и армией по обвинению в коррупции и утрате народного доверия. В 1994 году ППП снова победила на выборах, и на этот раз Беназир оставалась у власти больше двух лет. Но многие её друзья и сторонники были разочарованы. "Люди ожидали от либеральной образованной женщины прогрессивной программы, — говорили они. — Вместо этого она надела чадру, этот реакционный символ ислама, начала без конца молиться у могил святых… Она крайне суеверна, и это бросается в глаза… Могла бы так много сделать для женщин, но не сделала…"¹²

Западный дипломат так охарактеризовал слабости Беназир Бхутто: "Она мечтатель… Говорит правильные слова, но не имеет силы воплотить их в жизнь… Может быть, в следующий раз она найдёт лучших помощников. Пока же её выбор определяется прошлыми заслугами: этот верно служил её отцу, этот долго сидел в тюрьме… Вместо того чтобы искать поддержку у интеллектуальной молодёжи, она полагалась на феодалов-землевладельцев… Её предвыборные речи превосходны. Но каждый раз всплывал всё тот же вопрос: может ли она управлять?"¹³

В 1997 году Беназир Бхутто сменил на посту премьер-министра Наваз Шариф. Происходя из консервативной религиозной семьи, он решительно начал проводить в жизнь законодательные меры, приветствуемые исламистами. Его 15-я поправка к Конституции, если бы её удалось провести через Верхнюю палату парламента, утвердила бы законы Шариата юридической основой государства. Парламент и конституция представлялись Шарифу ненужным вмешательством человека в законы, данные Богом.¹⁴