Грядущий Аттила

Конечно, вожди мусульман осознавали опасности, таившиеся в переходе к осёдлой жизни. Халиф Омар, например (второй по счёту, 634–644) "запрещал победителям покупать и обрабатывать землю; он надеялся, что за пределами Аравии арабы останутся военной кастой, обильно снабжаемой покорёнными народами, но неустанно сберегающей свои военные традиции".¹¹ Сам Омар обходился одним хитоном, заплатанным во многих местах, питался хлебом, водой и финиками, спал на ложе из пальмовых листьев, проводил время с нищими на ступенях мечети в Медине.¹² Но ни его пример, ни его призывы не могли преодолеть соблазнов золотого тельца. Вскоре арабская знать уже строила себе дворцы в Мекке, Медине и в завоёванных городах, заводила гаремы, покупала поместья с тысячами верблюдов, коней, овец, состязалась в накоплении сокровищ.

Возможно, относительно мягкое обращение кочевников-арабов с покоряемыми осёдлыми народами было связано с тем, что им не довелось быть в унизительной роли народа Бета, завидующего процветанию соседей — земледельцев-альфидов. В Мекке и Медине, в городах Йемена и Омана жили не чужаки-инородцы, а недавние кочевники, которые просто сумели перейти от грабежа торговых караванов к их охране и снаряжению. Они говорили на том же языке, поклонялись тому же священному камню в святилище Каабы, соблюдали все древние арабские обычаи, начиная от кровной мести и кончая всеобщим перемирием в священный месяц раз в году. По рождению Мухаммед принадлежал к племени курайш, сумевшему захватить доминирующую роль в Мекке. Оно богатело не за счёт земледелия, которое было очень затруднено природными условиями, а за счёт торговли. Мекка стала удобным промежуточным пунктом для купцов, везущих китайские шелка и фарфор, индийские пряности, африканскую слоновую кость из южных портов Аравийского полуострова в Сирию, Египет и Палестину. Также и паломники, стекавшиеся на поклонение к Каабе, приносили немалый доход. Большие ежегодные ярмарки превращали Мекку в центр обмена товарами, верованиями, новостями.

Мухаммед имел возможность близко знать и жизнь кочевников, и жизнь горожан. И он не видел непримиримых противоречий между теми и другими. Вот если бы только удалось открыть им глаза, объяснить, что Бог един — и единственен! — что у него хватит бесценных даров для всех людей, готовых вести праведную жизнь по его законам! Тогда бы, возможно, кончилась вражда и кровавые бесчинства, насылаемые Богом за грехи на жителей Аравии.

Написаны тома научных исследований, анализирующих связь ислама с иудейством и христианством. В Коране и священных книгах — хадисах — есть множество отголосков Библии. В Суре 11 (Худ) мы находим историю Авраама и Лота, в Суре 12 (Йусуф) — историю Иосифа и его братьев. Есть и прямые заимствования из Евангелия, есть и полемика. "Мессия Иса, сын Марйам, — посланник от Аллаха и Его Слово, Которое в Майрам он воплотил, и Дух (как милость) от Него. Так веруйте в Аллаха и посланников Его, не говорите "Троица!" — себе во благо. Аллах — Один Единый Бог! Его величию не годно отцом для смертного предстать" (Коран, сура 4, стих 171). "И скажет в день Суда Аллах: "О Иса, сын Марйам! Ужель ты людям говорил: Меня и мать мою двумя богами, опричь Аллаха, почитайте!"? "Хвала Тебе! — ответит Иса. — Как говорить мне то, на что мне права нет?"." (Коран, сура 5, стих 116).

По соседству с Мединой было несколько еврейских поселений, из Абиссинии приезжали купцы-христиане, и Мухаммед с юности имел возможность соприкасаться с религиозными течениями своей эпохи. Его монотеизм уходит корнями в прошлое и, в то же время, окрашен глубокой личной и выстраданной убеждённостью. При этом он не отвергает, не зачёркивает моральные правила и заветы своих соплеменников, но старается показать им, что, следуя этим заветам, они неосознанно служат воле единого и вездесущего Аллаха.

Например, когда мусульмане Медины, не дождавшись конца священного месяца перемирий ("раджаб"), напали на караван, идущий во враждебную Мекку, Мухаммед осудил их и отказался принять захваченную ими добычу.¹³ Во время первого похода на Мекку в 628 году, совершавшегося под видом паломничества, он категорически отказывается — к недоумению и возмущению своих сторонников — прибегнуть к силе. Нет, он идёт на всевозможные уступки во время переговоров с властителями города — лишь бы получить их разрешение на мирное поклонение священному чёрному камню в Каабе.¹⁴ Как и Иисус, он мог бы сказать: "Не нарушить [Закон] пришёл Я, но исполнить" (Матф., 5:17).