Грядущий Аттила

Что же изменилось в 7-ом веке? Каким образом безвестные дотоле племена смогли атаковать могучие империи и начать отрывать от них кусок за куском, город за городом?

В 634 году арабы захватывают Сирию, в 635 году входят в Дамаск. В 636 году копыта их коней стучат по мощёным улицам Антиохии, в 638 — Иерусалима. В 641 году под их властью оказывается Персия и Египет. В 670-х они осаждают Константинополь, и только новое страшное оружие — "греческий огонь" — предшественник напалма — даёт возможность защитникам города отразить нападение. Но экспансия мусульман продолжается. К концу века в их руках — вся северная Африка, часть Кавказа и Средней Азии. В 711 году мусульмане-берберы захватывают Испанию. В середине 8-го века территория арабского халифата простирается от Атлантического океана до Индийского, от Кавказа до Сахары, от Севильи и Лиссабона на западе до Кабула и Самарканда на востоке.

Анализируя ошеломительные военные успехи кочевников-арабов, историки справедливо указывают на ослабление противостоявших им земледельческих государств. Религиозная борьба начала истощать Византию уже во времена императора Юстиниана (середина 6-го века). Движение монофизитов обрело такую мощь, что, например, "Египет был почти потерян для империи за столетие до прихода арабов".⁴ Император Морис (582–602) вынужден был тратить столько сил и средств на отражение атак аваров, славян и булгар, что военные налоги довели население до революционного взрыва. Пять сыновей императора были зарублены у него на глазах; погибли также дочери, императрица и тысячи представителей византийской аристократии.⁵

Персия попыталась воспользоваться смутой и начала успешное завоевание Малой Азии. Но воцарившийся вскоре император Гераклиан (610–641) сумел организовать контрнаступление и вернул завоеванные территории. Однако тридцать лет почти непрерывных войн совершенно обескровили обе державы. Ни Византия, ни Персия не могли собрать достаточно сил, чтобы отразить внезапный удар с юга.

Другая причина поразительных успехов арабов, на которую справедливо указывают историки, — возникновение мусульманской религии, послужившей центром — и катализатором — объединения доселе разрозненных племён кочевников. Хотя настоящая экспансия началась только при наследниках Мухаммеда, есть указания на то, что и он понимал её неизбежность. Вскоре после победного вступления в Мекку (630 год) он отправляет отряд в 3000 человек на север, к границам Сирии.⁶ Неподалёку от Мёртвого моря отряд столкнулся с подразделением византийцев и был разбит. Но поражение не обескуражило Магомета. Вскоре он собирает новую армию — 10 тысяч конницы и 20 тысяч пехоты — и ведёт её снова на север. Трудности перехода через пустыню помешали этому войску достичь границ Византии. Однако его мощь произвела такое сильное впечатление на бедуинов северных областей полуострова, что их племена, одно за другим, стали принимать ислам.⁷

С того момента как большинство племён приняли мусульманство, они стали "братьями" друг для друга, и взаимное кровопролитие сделалось святотатством. Однако их воинский пыл требовал выхода. Внешняя война, война с "неверными", обещавшая к тому же невиданную добычу, манила их к себе неумолимо. Проповедь Мухаммеда также разжигала воинственность "правоверных". "Меч — ключ к раю, — учил пророк. — Капля крови, пролитая за Божье дело, ночь, проведённая в дозоре, важнее, чем два месяца поста и молитв; тому, кто падёт в битве, простятся все грехи. В день Последнего суда его раны будут блистать, как киноварь, и отрубленные члены будут возвращены ему ангелами и херувимами".⁸

С самого начала арабская экспансия имела одно важное отличие от вторжений других кочевых племён: в ней почти отсутствовал элемент бессмысленного разрушения. Мусульмане покоряли оседлые народы не для того, чтобы уничтожить их, а для того чтобы воцариться над ними. Этим они были похожи на персов Кира, завоевывавших те же земли за тысячу лет до них. Первый после смерти Мухаммеда халиф Абу Бакр (632–634) напутствовал войска такой прокламацией: "Будь справедлив; будь смел; умри, но не отступай; будь милосерд; не убивай стариков, женщин и детей; не уничтожай сады, посевы, скот. Соблюдай своё слово, даже данное врагу. Не обижай отшельников, поклоняющихся Богу по-своему, не разрушай монастыри. Но всем остальным предложи на выбор: принять мусульманство или платить подать. Только если они откажутся от того и другого, убей их".⁹

Именно этот выбор — Коран, налогообложение или смерть — предложил арабский военачальник Халид (впоследствии прославленный многими победами) персидскому губернатору, приближаясь к границам его провинции в 634 году. "Явились люди, для которых смерть за веру так же желанна, как для тебя — жизнь", писал он. Возмущённый губернатор в ответ вызвал Халида на поединок. Арабский полководец принял вызов и убил противника. Последовала многолетняя война, и после многих кровопролитных сражений она закончилась в 641 году полным разгромом стотысячной персидской армии в битве, получившей название "Победа побед".¹⁰