Грядущий Аттила

Международный террор палестинцев тоже далеко не всегда был направлен против израильтян, европейцев, американцев. В длинном списке атак, проведённых группой Абу Нидала, гораздо больше нападений на дипломатов и политических деятелей Сирии, Иордании, Саудовской Аравии, Объединённых арабских эмиратов. Руководство ООП, включая Арафата, тоже было объектом многочисленных покушений этой группы, среди убитых: представители ООП в Лондоне (1978), Кувейте (1978), Париже (1978), Брюсселе (1981).³⁷

Есть ещё один аспект — фронт — внутриарабского противоборства, остающийся невидимым для постороннего глаза, о котором мы можем только догадываться. За последние десятилетия израильтяне всё чаще прибегали к тактике прицельного — выборочного — уничтожения лидеров террористов. Вот он едет в автомобиле, со своими телохранителями, и вдруг — откуда ни возьмись — прилетает управляемая ракета, и от автомобиля остаётся куча дымящегося металла. Или: звонит его мобильный телефон, он подносит трубку к уху, и она взрывается в его руке и сносит половину головы.³⁸ Понятно, что ни одна из этих операций не могла бы окончиться успехом, если бы у израильской разведки не было надёжной агентуры среди палестинцев. Как же нужно ненавидеть носителей террора, чтобы день за днём идти на смертельный риск, помогая Израилю в их уничтожении!

Эта бесконечная череда кровавых межарабских и внутрипалестинских раздоров заставляет нас усомниться в общепринятой формуле: "Израильский агрессор — виновник ближневосточного конфликта". Палестинские религиозные и политические лидеры яростно призывают к священной войне с "сионистами", но возникает впечатление, что по-настоящему они боятся только одного: наступления прочного мира. Это особенно ярко и наглядно проявилось во время переговоров между израильтянами и палестинцами, устроенными президентом Клинтоном в 2000 году.

Израильтян представлял недавно избранный премьер-министр, прославленный генерал Эхуд Барак. Он возглавил Рабочую партию и победил на выборах 1999 года, обещая Израильтянам мирные переговоры с палестинцами. В мае 2000 года он вывел последние израильские войска из южного Ливана. В Кэмп Дэвиде он выложил перед Арафатом условия мира, которые ошеломили своей щедростью всех участников: возврат 97 % оккупированных территорий, возврат Восточного Иерусалима (за исключением Еврейского и Армянского кварталов), всей территории Газы, а в виде компенсации палестинским беженцам — 30 миллиардов долларов, выплачиваемых постепенно, в течение нескольких лет.³⁹

Арафат был ошарашен, растерян, испуган. Он пытался придираться к деталям, уворачивался от серьёзных обсуждений, не мог выдвинуть никаких контрпредложений. Патетически взывая к чувствам верующих, он объявлял себя защитником священных для мусульман мест и отрицал священность тех же мест для евреев, заявляя, что Храм вообще был построен не в Иерусалиме, но в Наблусе.⁴⁰ Наконец, потерявший терпение президент Клинтон сказал ему: "Если израильтяне способны идти на компромиссы, а вы — нет, я лучше отправлюсь домой. За четырнадцать дней здесь вы отвечали только "нет" на все предложения". Видимо, вспоминая судьбу египетского президента Анвара Садата, который в этом же Кэмп Дэвиде подписал мир с Израилем и вскоре был убит мусульманскими экстремистами, Арафат сказал Клинтону: "Вы хотите ускорить мои похороны?"⁴¹ Скорее всего, это же имел в виду глава делегации американских посредников, Денис Росс, заявивший: "Для Арафата конец конфликта — это конец его самого".⁴² И вскоре после провала переговоров в Израиле возобновилась волна террора, началась Вторая интифада.

Интересный психологический портрет палестинского террориста мы находим в книге нью-йоркской журналистки, Лауры Блуменфельд. Её отец, американский раввин, получил пулю в голову во время поездки в Иерусалим. Чудом остался жив. Двенадцать лет спустя журналистка решила поехать в Израиль и отыскать стрелявшего, чтобы — она сама ещё не решила: то ли отомстить, то ли попытаться понять его мотивы, то ли добиться от него просьбы о прощении. Приехав, узнала, что террорист сидит в израильской тюрьме, что он был членом ячейки, убивавшей туристов и израильтян в Иерусалиме. Подходили среди бела дня и стреляли в голову из пистолета. В группу входили члены радикальной фракции ПЛО, двадцати- и тридцатилетние, многие — с криминальным прошлым. Их лидеру вырвало глаза взрывом, когда он привязывал бомбу к автомобилю палестинского "коллаборанта".⁴³ Отцу журналистки повезло — пройди пуля на полдюйма ниже, и он был бы мёртв.

Лауре Блуменфельд удалось завоевать доверие семьи стрелявшего, родственники пригласили её домой, отвечали на её вопросы о борьбе палестинцев, о покушении на этого туриста из Америки (журналистка не призналась, что она — дочь пострадавшего).

" — Это был какой-то еврей, — сказал двенадцатилетний мальчик и криво улыбнулся. — Я не знаю, кто… Наверное, агент Мосада.

Он засмеялся, и все засмеялись вслед за ним. Я присоединилась к ним — как могла.