Грязь

Я максимально наполняю легкие воздухом, затаиваю дыхание. В меня проникает запах дешевой краски, смешанный с людским благоуханием. Она говорит правду. Я бы сказал, что читаю по лицу, но это не так. Специально или нет, но ее лицо не выражает эмоций. Жидкость под кожей сковывает мимические мышцы и не позволяет слабости вырваться наружу. Специально, она сделала это специально.

Пока я рассматриваю красивое лицо, следователь достает из пакета черную папку и аккуратно размещает на столе. Уродский пакет висит на стуле с самого начала и дико отвлекает. Он полупрозрачный с круглым оранжевым логотипом на весь борт. Увидев папку, я всхлипываю, – Ну наконец-то!

Она опускает глаза на папку, и поднимает на меня. В этот момент ее брови должны подняться, а лоб сложиться гармошкой тонких, сексуальных морщинок, но нет, полированный лоб светится восковым глянцем.

– Папка. Харари кричит о миллионах лет рода человеческого, о достижениях, а человек в ответ издевается над бедным ученым. Человек продолжает пользоваться папкой.

– Что не так? Папка с документами, обычная …

– Именно. Именно папка и именно с документами. Не удобство, не стиль, не развитие цифровых технологий – символ. Я уж подумал вы другая и папки не случится, но я ошибся. Случись убийство, или изнасилование, или изнасилование с убийством, и вот набегает ваш брат. Причёсанные и опрятные, всегда по гражданке – оперативники; несуразные с большими чемоданами – эксперты; всегда лишние, но по форме – участковые. И только следователь с папкой, одной и той же, всегда черной, идиотской папкой.

Она манерно расстегивает молнию, вправо, от себя, влево и откидывает одну половину. Наружу вырывается запах бумаги. Внутри кожаного изобретения прячутся разноцветные, исписанные шариковой ручкой, и испорченные принтером, протоколы, акты и постановления.

– Теперь ваша очередь, Тарас. Вы соврали. Вы не Гориков. Назовите себя.

Я медлю, но принимаю правила игры, – Горелов. Горелов Тарас Николаевич.

Она утвердительно кивает.

– Родился восьмого марта тысяча девятьсот семьдесят четвертого.

Она роется в папке, достает несколько листов. Щурясь, она собирается что-то зачитать, и делает вид, что читает впервые. Только содержание текста не ново, хорошо известно, местами заучено.

– Расскажите, что случилось с Антоном.

При упоминании этого имени я вспыхиваю, лицо наливается краской, вспыхивает и сердце. Оно несколько раз сильно ударяется о ребра, на лбу проступает испарина. Теперь мой лоб блестит не меньше ее, щеки горят, я задыхаюсь. Бросаю взгляд на окно, в надежде на порцию живительного кислорода, но дыра в стене работает в обратную сторону. Через нее кислород уходит наружу и обратно не возвращается.

– Мне надо пройтись …

Следователь тянется к кнопке, и через секунду в пороге возникает зеленый в крапинку сержант. Его топот с прихрамыванием на левую ногу не утихал ни на минуту.

– Расстегните …

Сержант пытается возражать, но следователь сжимает губы и властно взмахивает рукой. Сержант подчиняется. Я встаю, быстро хожу по тесному помещению, наклоняю голову влево-вправо, поднимаю руки и тянусь вверх. Сердце успокаивается, а во рту появляется неприятная кислота.

– Подготовились.

– Подготовилась. Многие думают, что, сменив фамилию, меняется и жизнь, ее наполнение. Фамилия новая, а вот жизнь старая. Так что случилось с …

– Антон умер, его убили, убийц не нашли. Точнее, – я ищу слова, – Не привлекли к ответственности. Законным, ну вы понимаете.

– Убийц, – она делает акцент на множественном числе. Она не спрашивает, но я отвечаю.

– Один бы не справился. Антон крепкий, тяжелый.

Следователь заглядывает в записи и громко читает, – На северной окраине села на границе поля и леса, в двадцати метрах от дороги обнаружено тело мужчины со следами насильственной смерти. Тело обнаружил …

– Хватит! – сердце снова ускоряется.

– Тарас, после гибели вашего брата …

– Антон, его имя Антон. Так и говорите, после гибели Антона …

– После гибели Антона пропали два человека. Их искали всем селом и нашли …

– Вот именно! – врываюсь я, – Их искали всем селом, взрослые и дети! Рыскали тут и там, кричали, звали по именам, а когда наступила ночь, зажгли факелы и продолжили поиски, – я осекаюсь, – Антона никто не искал, никто. Случайный ханыга не там поссать вышел. Если вы об этом, то да, тех двоих нашли в той же яме, где ранее Антона. И если вы об этом, то я ни при чем. Мне всего пятнадцать …

– То есть сначала убивают вашего брата, простите, Антона, а через пять лет в той же яме находят еще двоих. Я всего лишь хочу понять …

– Вы хотите понять, да, – я сажусь на свое место.

– Тарас, вы потеряли брата, остались без его защиты и оказались один на один с …

– О, так-так, и это раскопали. Ну, давайте …

– Ваш отец …