Грязь

Внезапно, Крис (Chris), наш охранник, прыгнул на меня. Ему были даны строгие указания: следить за тем, чтобы со мной не случилось никаких неприятностей, и для него была бы жопа, если бы меня отправили назад в тюрьму. Он оттащил меня от Винса и сказал, "Томми, садись в самолет и улетай отсюда к чёртовой матери. Быстро!"

Когда я повернулся, чтобы идти к выходу, Винс встал и заорал что есть мочи охранникам аэропорта. "Полиция! Полиция! На меня напали". Чёртов парень только что подло ударил меня, а теперь он хотел, чтобы меня арестовали и вернули в тюрьму. Если бы меня арестовали, это могло потянуть лет на десять тюрьмы. Никогда не делайте такое другому человеку — особенно, если это ваш коллега по группе — как бы он вас ни бесил.

Я вбежал в самолет и сказал Никки, "Брат, я ухожу. Завтра ты меня не увидишь. И послезавтра тоже. Вам, парни, лучше поискать себе другого барабанщика. Этот тур закончен!"

Глава четвёртая

ВИНС

«ПОЕДИНОК МЕЖДУ ДЖЕНТЛЬМЕНАМИ, НАБЛЮДАЕМЫЙ С ДРУГОГО РАКУРСА, ГДЕ РАССМАТРИВАЮТСЯ ВОЗМОЖНОСТИ УВЕЛИЧЕНИЯ МОЛОЧНЫХ ЖЕЛЕЗ У ОДНОЙ ИЗ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ СТОРОН»

Я беседовал с Эшли Смит (Ashley Smith), менеджером по рекламе (publicist) нашей звукозаписывающей компании, когда Томми, как это ему свойственно (being who he is), встрял в наш разговор. То, о чём мы говорили, его совершенно не касалось.

Когда я сказал ему, чтобы он помолчал, он схватил меня за шею. "Сейчас же убери от меня свои грёбаные руки!" приказывал я ему.

Мы стояли посреди переполненного аэропорта, где вокруг были тысячи свидетелей. Если бы он не уследил за собой (If he didn't watch himself), то его могли отправить обратно в тюрьму. Поэтому я снова предупредил его: "Убери от меня свои чёртовы руки".

И когда он этого не сделал, я ударом повалил его на пол. Так что я бы не сказал, что это был удар исподтишка (sucker punch). Я бы сказал, что это был просто сосунок (sucker), которому дали по морде (who got punched).

Томми может быть самым весёлым парнем в мире. Единственная его проблема состоит в том, что он ужасно боится, что другие люди не будут его любить, поэтому он лжёт, чтобы выглядеть лучше в их глазах. Он всегда так поступает, и всегда будет так поступать. Он — хамелеон. Где бы он ни находился, он вынужден это делать. Он никогда по-настоящему не врубался в то, что его создало, что он такое, а ведь это рок-н-ролл. Если вокруг хип-хоп, он — хип-хоппер. Если вокруг панк, он — панк-рокер. Если бы у Томми были грёбаные сиськи, он был бы "Spice Girl".

Глава пятая

НИККИ

«В КОТОРОЙ РАЗДУМЬЯ О ДВАДЦАТИ ГОДАХ ДРУЖБЫ И ДОСАДА ПРИВОДЯТ К ТРАГИЧЕСКОМУ РАССТАВАНИЮ»

Когда Томми вышел из тюрьмы, он не позвонил никому из группы. Только три дня спустя я узнал, что его уже выпустили. А узнал я об этом потому, что кто-то видел его на улице. Я был в ярости. Я навещал его почти каждую неделю. Я сделал всё, что мог, чтобы он не сошёл там с ума, даже начал кампанию по сбору подписей для его досрочного освобождения. И теперь, когда он даже не сообщил мне о своём выходе из тюрьмы, это было похоже на пощёчину.

Я позвонил ему и сказал, "Что происходит? Почему ты не сказал мне, что тебя выпустили?"

"А в чём проблема?" ощетинился он. "Это не моя работа — докладывать тебе".

В продолжение всего тура "Greatest Hits" он был холоден и замкнут. Он был бомбой негодования с часовым механизмом. И это был всего лишь вопрос времени — когда она взорвётся. Поэтому, когда все восстали против Винса после драки в аэропорту, я увидел, как это было на самом деле: Томми сам подлил масла в огонь. Несомненно, Винс вёл себя как придурок по отношению к нашей сотруднице. Но в то же самое время Томми влез в плохую ситуацию и сделал её ещё хуже, схватив Винса за шею. После этого в самолёте Томми очень разнервничался и начал кричать, в то время как Винс сел как можно дальше, мрачный и возмущенный. Они были похожи на двух маленьких детей.

Я наблюдал миллион раз, как такие вещи случались между кем-либо из нас. Но когда пыль оседала, мы снова становились группой. Каждый совершал ошибки. Каждый иногда вёл себя, как последний засранец.

В самолете я рассказал им о новых замыслах: "Слушайте, мы теперь вправе делать всё, что захотим: теперь у нас есть свой собственный лейбл. Поэтому мы можем переиздать наши старые альбомы со всеми этими нереализованными треками, о чём так просят наши фанаты, записать новый по-настоящему улётный роковый альбом (new album of pure kick-ass rock) и к сентябрю 2001-го взять тайм-аут и поработать над своими сольными проектами".

Но Томми ничего из этого не устроило. По возвращении в Лос-Анджелес он отказался поговорить с Винсом и помириться. А Винс отказался разговаривать с Томми. Они оба были не правы, но ни один из них не хотел этого признать, и я знал, что, если бы они просто сели, как мы с Винсом после нашей драки в туре «Swine», они смогли бы уладить свои проблемы. Но лучшее, что я мог сделать, это поговорить с Томми по окончании тура.