Грязь

Даже при том, что кокаин нам был не по карману, мы всегда могли его нюхать. Мы находили кого-то, у кого он был, и затаскивали их в «Чеви» (У Томми был фургон «Шевроле») (Tommy’s Chevy van), который стал нашей вечеринкой на колёсах (party truck). После «Радуги» каждую ночь, мы гуляли по Санта-Моника Бульвар (Santa Monica Boulevard), где молодые рокеры и актеры, которые так ничего и не достигли, работали сутенёрами. Украденных денег нам хватало, чтобы купить буритто с яичной начинкой от «Noggles». Затем мы откусывали один конец у буритто и засовывали свои члены в теплое мясо, чтобы отбить запах чужой пипки, чтобы наши подруги не могли узнать, что мы с кем-то трахались, или так напивались, что с трудом залезали в фургон Томми.

Я не знал, что думать о Мике. Он был сумасшедший. Он сидел в противоположном от меня углу клуба и что-то писал на куске бумаги. Затем он приносил его, и там было написано что-то вроде “Я тебя убью”. Его лицо было потрепанным и небритым, и он имел обыкновение все время кусать Томми за сосок. Всё, что только мог сделать Томми, легонечко отпихнуть его от себя и сказать: “Прекрати, это раздражает”.

Через свою дневную работу в «Старвуде» Никки каким-то образом сумел уговорить своего босса разрешить нам отыграть там наши первые выступления: по два сэта в пятницу и в субботу на разогреве у «Y&T». И даже на сцене, мы действовали скорее как банда, чем как группа.

Мик нервничал, потому что прежде на репетициях мы никогда не прогоняли шоу целиком. Мы даже не знали, каким будет сэт-лист, пока Никки в последнюю минуту не написал его неряшливым почерком на листах бумаги и не разложил их на полу сцены. Во время исполнения нашей первой песни “Take Me to the Top” люди вопили, “Пошли вон!” и показывали нам средний палец (flipping us the bird). Затем один придурок в черной майке с надписью «AC/DC», харкнул прямо на мои белые кожаные штаны. Не раздумывая, я спрыгнул со сцены во время проигрыша, взял его голову в замок и начал его мутузить. Помнится, Никки огрел его по голове своим белый басом «Thunderbird». Он размахивал им, словно молотком для силомера в цирке и саданул им какого-то парня по ключице. Если бы у парня на голове был надет колокол, то он улетел бы, пробив крышу.

Мы играли настолько неряшливо, что я не мог сказать, где заканчивалась одна песня и началась другая. Но мы выглядели неплохо, а дрались еще лучше. К концу второго сэта той ночью, многих из наших врагов мы превратили в наших фанатов. Они рассказали своим друзьям, и на следующий вечер пришло больше людей, чтобы посмотреть на нас.

Когда «Y&T» вышли для второго сэта в субботу, половина зала опустела. В следующий раз, когда мы выступали с «Y&T», мы были уже хэдлайнерами.

Одним из наших первых больших фанатов был Дэвид Ли Рот. Всего за год до этого, когда «Van Halen» играли на Лонг Бич Арена (Long Beach Аrena), я продавал на стоянке левые футболки с их символикой. Теперь же, Рот ходил посмотреть на мою группу. Хотя все мы знали, что делает он это не потому, что ему нравится наша музыка, а потому что он любит цеплять девочек, которые приходили посмотреть на нас, и это нам льстило. Мы были группой без контракта: он же был рок-звездой.

После нашего первого выступления в «Трубадуре», Дэвид подошел ко мне. “Винс”, - сказал он. Ты знаешь что-нибудь о музыкальном бизнесе?”

“Да, ты договариваешься о выступлении и играешь музыку”, - ответил я.

“Нет”, - он сказал. “Это не совсем так. Давай встретимся завтра в ресторане «Canter’s Deli» на Фэйрфаксе (Fairfax) в три часа дня”.

На следующий день, Дэвид подтянулся на своём длинном «Mercedes-Benz» с нарисованными черепом и перекрещенными костями. Он усадил меня напротив и начал монолог на тему рок-бизнеса: он назвал, какие существуют подводные камни, как избежать жульничества, и какие пункты в контраке следует устранить.

“Не связывайтесь с маленькой компанией по распространению записей”, - сказал он, поливая горчицей копчёную говядину (pastrami). “Вы должны иметь свои записи на Tаити (Tahiti). Если их нет на Tаити, то их нет нигде”.

Он продолжал: “Только не подписывайте контракт ни с каким менеджером. Не заключайте сделку только ради денег. Вы должны сами следить за тем, на что тратятся ваши деньги, и как они возвращается”.

Всем, что он узнал за последние семь лет, он поделился со мной из явного великодушия его пропитанного алкоголем сердца. Я понятия не имел, о чем он говорил, потому что я не знал ничего о бизнесе. Вскоре я подтвердил это тем, что допустил одну из самых глупых ошибок в своей карьере. Я подписал десятилетний контракт со строителем, который смыслил в этом деле даже меньше, чем я сам.