Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы

После того, как мы вышли из тени «Van Halen», мы возглавили свой собственный тур по клубам, что было ещё более унизительно, потому что я не играл в таких маленьких залах с тех самых пор, как был в «Rock Candy». Теперь, когда я был сольным артистом, мне приходилось давать все интервью, писать все песни, составлять сет-листы, постигать азы маркетинга, утверждать художественное оформление, в общем, заниматься абсолютно всем. На том альбоме и туре я узнал больше, чем за всё время, проведённое в «Motley». Но однообразная работа быстро утомила меня, и как только представилась возможность выйти из тура, я снова вернулся к комфорту Малибу и Скайлэр.

Мой дом был самым роскошным местом, в котором я когда-либо жил, со спиральной лестницей посередине, увенчанной куполом из цветного стекла. Он выглядел, как идеальная декорация для порнофильма, поэтому, когда моей дочери не было рядом, я начал предоставлять его в аренду для съёмок порно и для фотосессий «Пентхауса». Позднее я встречался с их моделями. Жизнь будто бы вернулась во времена, предшествовавшие моей встрече с Шариз, и я играл роль эдакого мини-Хью Хефнера. Я каждый раз приглашал своих приятелей, и мы расслаблялись, наблюдая за съёмками. Если съемочная группа была классной, мы устраивали вечеринки на пляже, и соседи, такие как актёр Йон Ловиц и промоутер Чарли Майнор, присоединялись к нам.

На одной из фотосессий «Пентхауса» была художник по гриму по имени Алексис, которая также работала для большого «Плэйбоя». Она показала мне свои полароидные снимки, и холодок пробежал по моему телу, когда я увидел модель для обложки апрельского выпуска «Плэйбоя». Она была настолько худощавой, белокурой и большегрудой, насколько только можно было себе представить. И это было всё, что мне нужно было видеть. “Я должен познакомиться с этой девочкой”, сказал я Алексис.

Алексис не могла ничего обещать, потому что девочка была актрисой из Палм-Бич (Palm Beach). Но вскоре после этого она приехала в город и остановилась в Плэйбой Мэншн [82]. Она позвонила мне, представилась как Хайди Марк (Heidi Mark) и сказала, что мы могли бы встретиться тем же вечером, но только ей нужно было рано возвращаться, т. к. на семь часов утра у неё была назначена фотосессия. Я заехал за ней и повёз её на вечеринку по случаю дня рождения одного моего друга. Я был поражен, когда Хайди не испытывала отвращения, наблюдая за тем, как мы осыпаем стриптизерш стодолларовыми купюрами, словно конфетти. Она была девчонкой-сорванцом (tomboy), заключённой в оболочку куклы Барби, и она наслаждалась всем этим зрелищем. Позднее я предложил отвезти её назад к Хефу, но она сказала, “По правде говоря, мне не нужно возвращаться туда. Тем более что Хеф женат, а его особняк мёртв”.

“А как же утренняя фотосессия?” — спросил я.

“Я выдумала это на тот случай, если ты мне не понравишься”, - улыбнулась она.

Мы поехали ко мне домой, и она осталась там на неделю, пока ей не пришлось уехать в Орландо (Orlando), чтобы принять участие в съемках шоу под названием “Гром в Раю”.

Наша вторая встреча состоялась на Багамах. Майкл Питерс — владелец сети стрип-клубов «Pure Platinum» — стал моим хорошим приятелем. Давно, когда мы записывали сингл “Girls, Girls, Girls”, я поставил ему плёнку с этой песней в его «Ламборгини», и он тут же пообещал мне, что эта песня будет крутиться каждый час во всех его клубах — и на тот день он сдержал своё обещание. После моей недели с Хайди в Лос-Анджелесе, я и Майкл прилетели с пятнадцатью девочками — каждая из которых провозила контрабандой пакетики с коксом во всех “полостях”, куда их только можно было засунуть — на двух самолетах «Learjet» [83] в местечко под названием Харрикейн Хоул (Hurricane Hole), где на якоре стояла его двадцатисемиметровая яхта со съемочной группой, которая должна была всё это документировать. На третий день я мчался по заливу на водном мотоцикле с обнаженной по пояс блондинкой на заднем сидении, как вдруг я случайно бросил взгляд в сторону пляжа. Сидящая там на вершине груды багажа с сердито сложенными на груди руками девушка показалась мне очень знакомой. Это была Хайди. Я забыл, что она должна была приехать в тот день. Инстинктивно я ткнул своим локтем назад и спихнул блондинку с заднего сиденья водного мотоцикла, а затем поспешил к берегу. Я почему-то решил, что когда она увидит, что я приплыл один, то подумает, что полуголая блондинка была шуткой, которую сыграло с её глазами ослепительное полуденное солнце.

После нескольких дней, проведённых в обществе обнажённых женщин на лодке Майкла, Хайди решила, что, если мы хотим иметь хоть что-то напоминающее здоровые отношения, то нам просто необходимо найти место, где мы смогли бы уединиться. Поэтому мы переместились в дом Майкла, служивший нам любовной хижиной до тех пор, пока несколько дней спустя, мой «Kawasaki Jet Ski» не врезался в коралловый риф, и я, перелетев через руль, не сломал себе два ребра о твердые кораллы.