Грязь на наших ботинках

— Со всей очевидностью, — сказал директор Хаммонд с нарастающим раздражением в голосе, — это устройство должно садиться на воду, которую найдёт автопилот. Поверьте, здесь ничего не оставлено на волю случая. Ясно вам? Ничего!

Два дня до посадки. Уроки кончились. Всё, что детям надлежало знать, они либо уже знали, либо узнают по прибытии на Примордий.

Совет М-Бика заседал непрерывно. Постоянно просачивающиеся слухи доводили людей до ручки. Слухи, что М-Бик не выйдет на геосинхронную орбиту, как всегда предполагалось. Слухи, что грузовой отсек посадочного челнока слишком мал и в него не влезет всё сельскохозяйственное оборудование, которое, несомненно, понадобится им на месте. Слухи, что Строители были не настолько прозорливы, как всем хотелось надеяться.

— И что? — разглагольствовал Оушен Клингсмит. — Ну, мелкие трудности — так они нам только на пользу. В конце концов, мы завоюем Примордий и заживём как короли. Ну, по крайней мере, кто-то из нас заживёт.

Затем официально объявили, что в расчёты закрались незначительные ошибки и ни на какую орбиту М-Бик действительно не идёт, а будет садиться — ну, честно говоря, падать — прямо на Примордий.

— Беспокоиться не о чем, — уверял всех губернатор Бейнбридж. — Мы покинем станцию на посадочном челноке задолго до того, как это случится. Всё будет точно по расписанию!

В последнюю ночь на Таннеровой ферме неожиданно объявилась Морена. Большую часть дня хозяин дома убил на раскладывание и перекладывание скарба в две большие кучи: что ему надо взять с собой и что он хотел взять. Таннер всё пытался избавиться от лишнего, чтобы умять остальное в рюкзак, но оно категорически отказывалось туда лезть. Если хочешь выжить, брать придётся только еду и воду, понял он, наконец. С Морёной пришло желанное облегчение… но тут Таннер заметил у неё в глазах слёзы.

— Идём скорее! — всхлипнула она. — Дедушка… Я вызвала врача, но он не пришёл… И не придёт! Никому нет до нас дела!

Они бежали бегом до самой фермы Босолеев. Старый мистер Босолей у себя в постели выглядел так скверно, что Таннер подумал, он уже умер. Но тут мнимый труп медленно поднял веки.

— Я рад… — прошелестел он. — Рад, что этого не увижу. Что умру ещё до того, как мы туда доберёмся. До того, как всё случится.

— Не говори так, деда! — Морена взяла его за руку. — Ты тоже полетишь на корабле, вместе со всеми. Остался всего один день. Ты же сможешь продержаться ещё один день!

— Мне так жаль… Так жаль тебя, Морена. И тебя, Таннер.

На мгновение его мутный взгляд прояснился. Он посмотрел Таннеру прямо в глаза. И тот понял.

— Вы ведь что-то знаете, так? — прошептал он.

— Не знал. Но подозревал, — тихо промолвил старик. — Я немножко порылся в компьютере. Там многое разложено по полочкам… но об истинном положении дел можно судить как раз по тому, чего на полочках нет.

Он поморщился, заёрзал и глубоко вздохнул, чтобы отогнать боль. Потом опустил веки, слишком слабые, чтобы держать их открытыми.

— Складские баки… Они все находятся в хвостовой части барабана. За стенкой, надёжно запертые. Попасть туда нельзя. Контролируются только компьютером.

Про складские баки Таннер знал. В них было зерно, химические удобрения, жидкий кислород — всё, что нужно для обеспечения жизни колонистов на протяжении шестидесяти семи лет полёта. Никто в жизни не видел грузовой отсек, где стояли баки, но все знали, что он есть. Это была ещё одна система, спроектированная Строителями так, чтобы работать безо всякого вмешательства человека.

— Баки должны уже быть пусты, припасы израсходованы, — продолжал мистер Босолей. — Но все контейнеры стоят полные.

Морена покачала головой.

— Ты, должно быть, ошибся, деда.

— Но это чистая правда, — возразил Таннер. — Мы уже истратили всё, что было в этих баках… тогда возникает вопрос: что в них сейчас?

Мистер Босолей сжал руку Морены, так что костяшки у него совсем побелели.

— Мне так жаль, малышка… — прошептал он.

И когда он уже падал в объятия смерти, с губ его вместе с последним вздохом слетели пророческие слова:

— Этот драгоценный груз — не мы…