Грязь

Мы взяли такси до аэропорта и обнаружили всю группу в зале ожидания, которая была уверена, что всё в порядке, что мы выпустили пар и теперь летим дать жару в Бойсе. Мы с пилотом прошли мимо них; Никки, Мик и Томми взяли свои сумки, чтобы последовать за нами. “Ждите здесь”, сказал я им. Затем я сел в самолет, закрыл дверь, сел у иллюминатора и показал им средний палец (flipped them off). Это было моё самое великолепное выступление за весь тур.

Как и следовало ожидать, пришёл Ник Куа и постучал в дверь. Я впустил его.

“Есть какой-нибудь способ, чтобы всё это уладить?” спросил он.

“Нет”, сказал я ему. “Делай, что хочешь. Отправляйся в Бойсе. Возвращайся в Лос-Анджелес, мне всё равно. Я еду домой”.

Через час я уже выпивал в отеле «Peninsula» («Peninsula Hotel»). Затем я поехал домой, по дороге захватил Хайди, бросил её на кровать, хорошенько оттрахал и уснул с чувством полного удовлетворения, понимая, что группа всё ещё находится в аэропорту.

ПАРНИ ЗАСТРЯЛИ ТАМ на восемь часов в ожидании коммерческого рейса. Кончилось тем, что они отменили их полностью распроданное шоу в Бойсе и возвратились в Лос-Анджелес. Джордан Берлиант (Jordan Berliant) продолжал названивать мне домой из нашего менеджерского офиса с Никки на линии, но я отказался говорить с ним.

Наконец, спустя день или два наслаждения свободой, когда я, чёрт возьми, делал всё, что хотел, я согласился на одну из встреч с нашими менеджерами, что, казалось, уже было для них слишком жирно. Мы сели в два вращающихся кресла в их офисе лицом к лицу, словно родные братья, которых родители принуждают поцеловаться и помирится (kiss and make up). С тех пор как Томми и Никки вышибли меня из группы той дождливой ночью шесть лет назад, мы действительно никогда не говорили о наших проблемах. Мы просто заметали их под ковёр и старались не замечать их, надеясь, что они уйдут сами собой. Но, в конце концов, ковер стал слишком бугристым от всей этой грязи под ним, и мы постоянно спотыкались об неё всякий раз, когда пытались ходить. Пока мы сидели там, у меня, наконец, появился шанс высказать ему всё, что накопилось за эти шесть лет.

“Твоя проблема в том, что ты на самом деле считаешь людей глупее тебя самого”, сказал я ему. “Ты снисходительно разговариваешь с людьми, будто они не доросли до твоего уровня”.

“Я полагаю, что я могу быть таким”.

“Ты можешь быть таким чванливым по отношению к парням в группе. Не только ко мне: Ты обращаешься с Томми, как с ребёнком, и ты делаешь вид, будто Мика вообще не существует. Ты управляешь этой группой, словно гребаный диктатор, где всё всегда должно быть по-твоему. Но иногда ты ничего не понимаешь; ты тот, кто выставил нас полными кретинами в «Rolling Stone», потому что не знал, кто такой Гэри Харт (Gary Hart — популярный американский политик, юрист, сенатор, дважды баллотировался в президенты США от демократической партии в 1984-ом и 88-ом годах). Тебе бы помогло, если бы ты слушал других людей”.

В течение часа мы сидели там и отрывались друг на друге.

“Тогда я хочу, чтобы ты прекратил лгать (cut the bullshit)”, сказал он мне. “Я имею ввиду выпивку. Возможно, мы даже отменим анализы мочи. Но я не хочу, чтобы ты говорил мне, что бросишь пить, а затем, переменив правила (moving the goalposts), отправлялся бухать. Я не хочу, чтобы ты лгал мне и злился на меня каждый раз, когда мы говорим об этом. Мы тут покрываем твои долги, и я не возражаю против этого. Но когда мы каждую ночь вступаем в эти идиотские споры из-за того, что ты пытаешься скрываться от нас, это вынуждает нас не доверять тебе. Твоя ложь намного хуже для состояния группы, чем твоё питьё”.

“Тогда вот, что я тебе скажу. Я обещаю тебе, что я никогда не буду пить перед выступлением или позволять этому вредить делам группы. Но когда я располагаю своим собственным временем, ты должен позволить мне, делать то, что я, чёрт возьми, хочу, без всяких парней с баночками для мочи, стучащихся в мою дверь в 9 часов утра. Если ты престанешь действовать всё время как полицейский, я перестану чувствовать себя заключенным и буду честным во всём, что касается этого”.

“Хорошо”, сказал он. “А я постараюсь больше прислушиваться и не быть таким надменным. Так как я не всегда знаю, что было бы правильно для всех. В любом случае, мы будем лучшей группой, если будем слушать друг друга. Я сожалею. В последнее время мне пришлось через многое пройти”.

“Именно поэтому мы должны идти и держаться вместе. Потому что правда в том, что вы — всё, что у меня есть. Вы знаете меня лучше, чем кто б это ни было в мире”.