Грязная бомба

Третья пуля калибра двенадцать и семь ударила так близко, что он почувствовал, как дрогнула земля.

Бах! Бах! Бах!

Он не понял, в какой момент он попал, но снайпер больше не стрелял.

Он перезарядил винтовку, прицелился по дороге – там уже Леший и его люди разобрались без него. Фуры не пострадали, это трофей, по ним никто не стрелял.

– Кажется, все… – как-то растерянно сказал Питон.

Керр перезарядил винтовку. Было поразительно тихо, только внизу хлопали одиночные…

– Надо позвонить Лешему, доложить…

– Тихо!

Керр услышал звук, заставивший его похолодеть. Слитный рокот винтов…

– Воздух!

Вертолет – самый страшный враг для снайпера.

Вертолеты появились парой. Тяжелый, грузный «Ми-8» завис в километре с большим гаком на окраине и начал сбрасывать десант. Второй – вооруженный «МСБ-6»[21] – пошел на колонну. Дымные следы НУРС вытянулись к земле, заработал носовой.

– Лежи!

Если Питон вскочит и побежит, произойдет катастрофа. С борта вертолета сложно отследить замаскировавшегося снайпера, если нет термооптики. Но движение видно. И перепахать позицию пулями калибра 12,7 – запросто.

Интересно, у него бронированное стекло? Если да – то нечего и думать. У него же гражданские патроны.

Керр прицелился, выкрутив кратность на минимум.

Бах! Бах! Бах!

Вертолет продолжал лететь.

Бах! Бах! Бах!

– Попал! – заорал Питон.

Керр оторвался от винтовки. Вертолет по-прежнему летел, но как-то по-другому. Сначала он начал крениться на бок, затем – проваливаться вниз, потом клюнул носом и под аккомпанемент автоматных и пулеметных очередей ткнулся в землю и загорелся…

Черное, чадное пламя рвалось в небо. На трассе горели подбитые НУРСами машины конвоя…

Постреливали.

«Все, что ли?» – подумал про себя Керр.

Его сомнения перекрыл нарастающий свист минометной мины…

Погибнуть на поле боя – это совсем не то, ради чего Керр приехал сюда. Питон тоже погибать не желал.

Они уходили тем же путем, что пришли, оставляя за спиной минометный обстрел и расстрелянный конвой. Не зная о том, что их приключения в ДМЗ только начинаются…

ДМЗ.

Демилитаризованная зона была провозглашена согласно четвертому пакету «Минских умов», на которые обеим сторонам конфликта было плевать, как и на первые три. Но «Минск-4» заключался совсем в других условиях, нежели первые три «Минска». Обе стороны дико устали от войны, исчерпали способный воевать людской резерв и запасы вооружения, но не ненависть. Ненависть осталась. В Киеве пришли к власти радикальные националисты, но они же оказались договороспособными, намного договороспособнее, чем действующая власть. Их агрессия была направлена внутрь украинского общества, а не вовне его. Как сказал Юрий Сиротюк, мы больше не будем чувствовать себя диаспорой в собственной стране[22]. Был запрещен русский язык, появилась языковая полиция, принудительные курсы изучения украинского. В стране появился «фюрер». Неонацисты начали принудительное раскулачивание чиновников и прочей мрази, которая насосалась при предыдущих властях, конечно же, – в свою пользу. Не в пользу народа. Народ злорадствовал. Другая часть народа, которую объявляли виноватой уже в том, что первую книгу в детстве они прочитали на русском языке, безмолвствовала все громче. Появился украинский городской терроризм. В этих условиях украинской власти, как и украинскому обществу, было больше не до Донбасса и Крыма. Ненависть осталась, но стала больше ритуальной, как мантры про загнивание капитализма.

Однако ДМЗ осталась. ДМЗ – это полоса мертвой земли в несколько десятков километров, отравленная шахтными водами и ненавистью. Там украинская армия отрабатывает свои действия в боевых условиях, там бандеровцы проводят свои «вышкилы» – многодневные полевые выходы, где учат партизанским и подрывным действиям. Там шарятся всевозможные банды и скрываются уголовники. С украинской стороны зону прикрывает множество датчиков, минные поля, колючая проволока и заставы. Пройти на украинскую сторону очень непросто, если не знать ходов. Есть согласованные ходы, каждый из которых принадлежит кому-то из руководства украинской Госпогранслужбы и приносит мзду каждый день. Часть лазов сделали местные проводники, часто по согласованию с украинскими солдатами, которым тоже хочется кушать. Наконец, есть и официальные дороги из зоны, там тоже такса. Строгая…

– Пошли. Выдвигаемся…

Трава здесь была нормальной, только почему-то уже сухой. Кто-то говорил о нарушении водного баланса, о том, что вода ушла под землю из-за хищнической добычи угля из близко расположенных пластов, а кто-то – что украинские войска распыляют какие-то химикаты, чтобы отравить все живое в ДМЗ и лишить возможных партизан укрытия. Как бы то ни было, начало лета, а трава уже была пожухлой, сухой, как и листья на деревьях…