Грязная буйная штучка

После чего стягивает меня с матраса и нагибает над ним, поставив мои ноги на пол.

— У тебя ничего не болит, ты, грязная чертова девчонка? — спрашивает он, снова разрывая зубами упаковку презерватива.

Я оборачиваюсь и с вызовом смотрю на него через плечо.

— Нет.

— Хорошо.

Из-за того, что он сразу входит глубоко, я падаю на кровать и понимаю, что сейчас он будет трахать меня грязно и жестко.

Все, как в Вегасе: дико, с его рукой на моей заднице, а другой, настолько сильно вцепившейся в мое бедро, что на утро останутся синяки. И теперь я понимаю, чем был Вегас. Это не был «обычный» трах, когда Финн доминирующий и грубый. Это был Финн, открывшийся мне, прекрасно подходящий мне незнакомец. Возможно, с кем-то другим во время первого раза он был бы осторожным, действуя медленно, говоря нежные слова и сдержанно двигая бедрами — но со мной он таким не был.

Он мог быть только буйным, потому что чувствовал, также, как и я, что под ногами рушится земля, когда ты встречаешь человека, который тебя дополняет.

Финн опускает нас на пол, проводя рукой по моему влажному от пота позвоночнику, и потом спиной я чувствую его влажную грудь, когда он нагибается, прижавшись ко мне, и тут же снова начинает врываться в меня, быстро и плавно, жадными руками сжимая мою грудь.

Он ненасытен на полу, потом у стены, снова на кровати с моими ногами у него на плечах. И прикосновения его пальцев так настойчивы, что я с криком кончаю, когда он кусает мою лодыжку. Сам он на грани, но замедляет движения, постанывая, прижавшись губами к моей коже.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спрашиваю я, поглаживая его вспотевшую грудь и опуская ноги с его плеч.

— Это охуеть как восхитительно, — говорит он между тяжелыми вдохами, наклоняясь и целуя меня. — Я так хочу кончить, но пока не должен.

— Нам некуда спешить, — мурлыча, я притягиваю его ближе, чтобы он прижался ко мне грудью.

— Ты понимаешь, что раньше я трахал тебя без защиты? — тихо говорит он. — Ты хоть представляешь, как это офигенно — чувствовать тебя без сраного презерватива? Я не могу перестать думать, какая ты была горячая и нежная.

Как я могла забыть о случившемся в машине? Мои мысли затуманила смесь тоски и тревоги.

— Я изо всех сил стараюсь забить на эти воспоминания, — он смеется мне в плечо и снова начинает двигаться. Я вспоминаю, каким гладким и горячим он ощущался.

Мне тоже этого хочется.

Я отталкиваю его, тянусь и снимаю презерватив.

— Нет, Харлоу, я не в этом…

— Ш-ш-ш, я знаю, — перебиваю я, беру полотенце и на этот раз обтираю его. — Иди ко мне.

Я ложусь на спину и притягиваю его бедра выше, над своим лицом. При всем том, что он со мной делал, он никогда не позволял себе кончить таким способом.

Он встает на колени по обе стороны от меня и осторожно скользит между губами в рот.

— Блять, — стонет он и зажмуривает глаза. — Ты меня убиваешь.

Сначала он делает несколько неглубоких коротких толчков, но став влажным, голодным и прижатым моим языком — а я не могу сдержать отчаянные стоны — он начинает двигаться глубже. В мире нет ничего более желанного, чем наблюдать, как он ускоряется, упираясь руками о стену, а головой об изголовье кровати, и его грудь сотрясается с каждым отрывистым вдохом. Он сдавленно выдыхает:

— Уже скоро, — я скольжу рукой к центру бедер, обхватываю основание члена, а другой беру за яйца. — Если продолжишь в том же духе, я кончу тебе в рот, — предупреждает он.

Я сжимаю руки, сосу сильнее, и он выгибает спину, набухая на моем языке, и кончает с самый горячим гребаным стоном, какой я только слышала. Он нависает надо мной, с его лба стекает пот на подушку рядом с моей головой, когда он с дикими глазами и хищно раздувающимися ноздрями наблюдает, когда я облизываю и целую его.

Он медленно отстраняется и, восстанавливая дыхание, усаживается на пятки надо мной.

— Боже мой.

Его тяжелый член лежит у меня на груди, а я ощущаю себя разбитой в самом лучшем смысле этого слова. Я вымотана, не чувствую костей, потная и, наверное, самая удовлетворенная женщина за всю историю сексуальных отношений.

Соскользнув вниз по моему телу, Финн выглядит гораздо серьезнее меня. Он внимательно осматривает мою грудь в тусклом свете луны, льющимся в окно. Пальцами пробегает по почти исчезающим отметинам.

— Ты в порядке?

— Да.

Он наклоняется и покрывает мою грудь легкими посасывающими поцелуями.

— Сегодня мне это было нужно.

— Мне тоже, — сквозь глубокий вдох торопливо отвечаю я. — Даже страшно, насколько сильно.

— Тебе точно хорошо? — встав надо мной в темноте, спрашивает он. — Может, хочешь еще?

— Все идеально. — Матерь божья, он что, может еще?

Он наклоняется и целует меня в кончик носа, словно видит меня насквозь.

— Ага.

Не смотря на его скудные эмоции и не очень-то развернутые ответы, Финн на удивление восхитительный и щедрый любовник. До меня только сейчас дошло, что он больше наслаждается, когда доставляет мне удовольствие, нежели когда я ласкаю его.

— Тебе хоть раз говорили, какой ты замечательный? — я произношу это таким дрожащим голосом и виню за это свое постмультиоргазмическое состояние.