Грязная история

Оба этих господина были белыми и, судя по всему, обычно не работали грузчиками. Они едва волокли самые тяжелые металлические ящики. Но столь же очевидно было и то, что они уже знали, какой именно груз прибудет на этом самолете, и нисколько не удивились необходимости таскать минометы, автоматы и боеприпасы. Кинк наблюдал за работой и время от времени помогал им, но ни разу не проронил ни звука. Их безмолвие оказалось заразительным — никто из нашей группы также не открывал рта. Мы просто стояли перед ангаром и отмахивались от сразу же осадивших нас полчищ москитов.

К тому времени, когда все ящики перетаскали в грузовик, солнце закатилось, и мы садились уже в темноте. Кинк включил фонарик и освещал кузов, пока мы рассаживались по ящикам. Экипаж завел самолет под навес. Когда мы уезжали, за ними подкатил «фольксваген».

Мы медленно убрались со взлетной полосы и покатили по извилистой дороге. Борта грузовика были из плохо пригнанных досок, и в щели между ними при отраженном свете фар мы видели вдоль дороги густые заросли деревьев с разлапистыми листьями. Уилленс объяснил, что это дикие платаны. Воздух пронизывал крепкий запах гниения и плесени. Всю дорогу нас сопровождали тучи москитов.

Через некоторое время грузовик выбрался на какое-то подобие настоящей дороги, и несколько секунд нас не трясло. Затем движение замедлилось, и водитель посигналил фарами. До нас донеслись какие-то неразборчивые крики, потом машина вновь набрала скорость, и мы въехали в открытые ворота высокой металлической ограды с прожекторами наверху.

Как только мы миновали ворота, двое чернокожих с перекинутыми через плечо ружьями стали закрывать створки.

— Это территория ГМАОЦА, — объявил Кинк. — Мы сами обеспечиваем себя электричеством.

Мы ехали мимо тех самых небольших строений, что я видел с воздуха. Ряды побеленных известкой бунгало из шлакоблоков возвышались над землей на бетонных фундаментах.

— Это дома нашего европейского персонала, — продолжал объяснять Кинк, — некоторые из них, как видите, снабжены кондиционером. Для здешних мест это невиданная роскошь. Но тут живут только те, кто работает по долгосрочным контрактам.

— Это наша база? — поинтересовался Барьер.

— Нет, только сборный пункт. Но оставим деловые вопросы на потом. Вы наверняка проголодались. Я должен извиниться, что не обеспечил вам завтрак в самолете, — аэропорт Джубы помогает нам не очень охотно. Но скоро мы плотно поедим в клубе.

Мне не особенно хотелось есть, но я страшно устал и томился жаждой. Уилленс словно угадал мои чаяния.

— В клубе есть бар? — осведомился он.

— Конечно! И местное пиво из сорго — совершенно безопасно.

Грузовик свернул и остановился перед строением, похожим на бунгало, которые мы только что миновали, но в два раза больших размеров.

— Это гостиница ГМАОЦА для транзитных служащих, — пояснил Кинк. — Сейчас к нам приехали в командировку химик и геолог, так что свободны всего три комнаты. Вам будет тесновато, но это ненадолго. Здешний бой получил соответствующие указания и покажет вам номера. Кстати, он ничего не украдет. На территории Общества все ваши вещи — в полной сохранности. Смотрите, отсюда виден наш клуб. — Кинк указал на скопление огней в трех сотнях метров от гостиницы. — Предлагаю через час встретиться в баре.

Из двух свободных номеров два получили супружеские пары, а мы с Гутаром и Райсом набились в третий. Душевые были в отдельном домике из бетона возле гостиницы, зато их было четыре, а в цистернах, установленных на крыше, вполне хватало воды. Я вымылся и сменил рубашку последним, и мы все вместе двинули в клуб. Когда я спускался по гостиничной лестнице, из-под ног метнулась какая-то темная тень. Следом за мной шел Уилленс.

— Это всего-навсего крыса, — фыркнул Уилленс, а его жена усмехнулась.

Я отправился дальше, но теперь внимательно глядел под ноги. Одна мысль о крысах ужасала меня. Удивительно, что такая милая женщина, как Барбара Уилленс, воспринимает это со смехом.