Грязная история

Вдобавок приходилось еще играть в прятки с Барбарой Уилленс. Я намеренно избегал садиться рядом, понимая, что она захочет узнать, передал ли я условный сигнал. Но эта дама упорно ловила мой взгляд. Время от времени я уклончиво улыбался. Если Барбара сочла мою улыбку подтверждением, это ее дело. Я не хотел прямо заявлять, будто сигнал уже отправлен. Глупо говорить заведомую ложь, если есть шанс, что впоследствии вас на ней поймают.

После завтрака я вернулся в гараж и заставил сержанта Мусу еще раз проверить груз, надеясь, что хлопоты помогут мне не думать о будущем. В результате наш грузовик стоял на дороге и был готов отправляться раньше всех. Тропмен выразил удовольствие, но нам пришлось ждать, пока расчухаются остальные.

Выступили мы в таком порядке: первым ехал на своем джипе Тропмен, затем в командном грузовике двигались мы с сержантом Мусой и вверенным ему пулеметом, а в кузове сидели два солдата из местных. За ними катил грузовик с группой Барьера. Через пять минут после него в путь тронулись головные машины основного отряда. Этот интервал надлежало сохранять до тех пор, пока мы не достигнем прибрежной дороги. Затем Копью и группе разведки предстояло рвануть к границе.

Мы намеревались достичь блокпоста Махинди до первых проблесков восхода и по сигналу Кинка выехали ровно в пять тридцать.

Рядом со мной на сиденье лежал уоки-токи. Свернув на дорогу на Матендо, я включил его и через несколько минут начал вызывать Гутара.

— Копье вызывает Наковальню.

— Наковальня слушает Копье, — отозвался Гутар.

— Я вышел на дорогу на Матендо и приближаюсь к вам. Буду через десять минут.

В разговор вклинился голос Тропмена:

— Все в порядке, Наковальня?

— Так точно, готов к действиям. На той стороне берега пока никаких признаков жизни.

— Хорошо. Вы включили огни?

— Нет.

— Вскоре увидите наши.

Ехавший впереди меня Тропмен увеличил скорость.

Через несколько минут я узнал место, где мы недавно проводили рекогносцировку блокпостов, и понял, что вот-вот достигну цели.

Дорога слегка повернула вбок, и впереди показался перекресток нашей дороги с прибрежной. Тропмен резко свернул вправо, и я последовал за ним. Барьер и Райс не отставали.

Прибрежная дорога шла тут прямо, и в ста метрах впереди при свете фар тропменовского джипа я разглядел Махинди. Справа под купой деревьев стоял грузовик Гутара. Как только мы приблизились, кто-то (я не заметил, кто именно) поднял шлагбаум. Джип без труда проскользнул между выкрашенными в белый цвет нефтяными бочками. Мне пришлось проделать тот же путь на более низкой скорости, и грузовики, шедшие за мной, также замедлили ход. Мы так и предполагали, и Тропмен ждал нас в конце прохода. Идея заключалась в том, чтобы мы прибыли на пост Угази одновременно, отчаянно сигналя и поднимая ужасный шум.

Выполнили мы это на совесть.

Как только грузовик Райса проехал блокпост, Тропмен наддал газу и принялся гудеть. Это было сигналом к атаке. Мы на полной скорости подскочили к угазийскому посту и, затормозив, под дикий скрежет тормозов принялись со всех сторон сигналить.

Будь я в той будке, точно подумал бы, что настал конец света, и остался сидеть внутри. А если бы я был часовым и меня разбудил такой адский гам, бросился бы искать укрытие.

Но я не угазиец.

А их часовой схватил ружье, выскочил на середину дороги и прицелился в ближайшую машину.

Поскольку Тропмен на джипе промчался к самому блокпосту и за барьер, этой ближайшей машиной, естественно, оказалась моя.

Выстрел вдребезги разнес зеркальце заднего вида, и парень начал передергивать затвор, но сержант Муса открыл огонь из пулемета.

Я еще не видел, чтобы людей убивали таким образом. Казалось, чей-то гигантский кулак поднял угазийца в воздух и отшвырнул с дороги.

Тем временем из блокпоста стали выскакивать люди.

Сержант Муса повернул ствол пулемета, и я заорал ему, чтобы не смел стрелять. Как ни удивительно, он подчинился моему приказу, зато кто-то другой устроил пальбу. Справа заворчал «узи», и появившийся в дверном проеме человек осел на колени.

А потом вдруг все сразу стихло. Гудки перестали надрываться, и я услышал, как в будке поста кто-то кричит на непонятном языке. В ответ что-то заорал Уилленс, и Гутар, положив «узи» на сгиб руки, зашагал к джипу Тропмена.

Тогда я счел, что могу без особого риска выйти из машины.

Уилленс с двумя темнокожими помощниками выволакивал пленников из блокпоста. Я подошел к Тропмену и Гутару.

— Телефонные провода перерезаны, — докладывал француз, — может, разбить и аппараты?

— Не стоит, позднее они могут нам пригодиться. — Тропмен заметил меня. — Это вы открыли огонь, Симпсон?

— Сержант Муса. В нас начал стрелять часовой.

— В машине есть повреждения?

— Сущий пустяк.

— Доложите обо всем Кинку. Двое убитых, остальные взяты в плен. С нашей стороны раненых и убитых нет. Передовой грузовик майора должен прибыть с минуты на минуту. Тогда снова двинемся.

Передовой грузовик основных сил и в самом деле приближался к блокпосту Махинди.