Грязная магия

Обычно «Черная книга» подстраивалась к чужому мышлению, добавляя в его поток свои команды и пожелания, здесь же ей пришлось напрягать мозг самой. Это было похоже на то, как если бы один человек попробовал шевелить конечностями другого.

В принципе возможно, но очень неудобно.

Терка Хрен ощущал, как под сводами его черепа что-то негромко похрустывает и движется. Потом защекотало затылок, и тут же водопадом хлынули мысли: «Как сегодня тепло!», «Правая нога затекла, надо бы пошевелить...», «Ага, у Пеструшки брюхо пучит!», «Поднимись и иди!»...

Собственно пастуху среди них принадлежала одна: «А нафига?».

Через десять минут беспрерывных усилий «Черная книга» ощутила, как с нее льется пот (в метафорическом смысле). Неожиданно остро и сильно захотелось выпить пива.

Одним целым с Вагонеткой она была недолго, но дурные привычки подцепить успела.

Немного передохнув, она решила прибегнуть к страху. Если разумное существо хорошенько припугнуть, то с ним можно сделать все что угодно – этот принцип твердо знал создатель «Черной книги», а значит – и она сама.

Терка Хрен недоуменно захлопал глазами, когда вокруг потемнело, а из мрака, шевеля жвалами, клацая челюстями и пуская с клыков слюну, на него двинулись разнообразные панцирные, хитиновые и шерстистые твари, выглядящие дружелюбно, как топор палача.

«Беги! Они сожрут тебя! – внутренний голос в этот момент был особенно убедителен. – Разорвут на части, распотрошат! Сделают все самое ужасное! Подчиняйся!»

«А нафига?» – решительно подумал Терка Хрен.

Мощь этой мысли, укрепившейся от многократных повторений, была такова, что фантомы отступили, мрак рассеялся, и чудовища начали таять, как туман в лучах солнца.

Никакого эффекта не дали груды золота, соблазнительно изгибающиеся красавицы, забывшие где-то всю одежду, и роскошные яства на фарфоровых блюдах. Пастух смотрел на все это равнодушно.

«Черной книге», которая выступала в роли искусителя, пришлось познать одну очень важную истину – лень, конечно, грех, но в то же самое время – щит против многих других грехов.

Случай попался трудный.

Чтобы найти выход, понадобилось несколько часов, за которые Терка Хрен совершил два действия – посмотрел на солнце, которое клонилось к закату, после чего моргнул. «Черная книга» удовлетворенно хрюкнула, и тут же в голову пастуха вползло подозрение, что находясь на этом холме, он все же что-то делает...

И что на право-востоке есть место, где не придется делать ничего!

Мысль была неприятной, тревожащей, словно заноза в седалище. Терка Хрен зашевелился, а потом даже встал. Коровы, привыкшие, что пастух по неподвижности превосходит валун, поглядели на него удивленно.

– Э... хм... – слышать собственный голос для Терки Хрена было непривычно. На самом деле он был не прочь поговорить, но просто ленился открывать рот. Сейчас же он чувствовал, что должен что-то сказать. – Гм... ну... это...

За этой богатой смысловыми оттенками фразой последовал взмах рукой. Коровы, привыкшие понимать пастуха с полуслова, точнее – с полужеста, медленно побрели к деревне.

Которая, к счастью для буренок и их хозяев, лежала на право-востоке.

Драккар под названием «Коготь рыбы» переползал с волны на волну с проворством завзятого ревматика. Поскрипывали деревянные суставы. Когда скрип становился особенно сильным, Арс замирал в предчувствии, что корабль разложится на части и до берега придется добираться на деревянном конструкторе.

Весел на драккаре было целых два. Одно из них – запасное.

Хозяин посудины, носящий имя Экс Плорер, звучно нарек свой корабль, не особенно заботясь о правдоподобии. На самом деле драккар походил на разжиревшую лодку, над которой болталось дырявое одеяло.

Почему-то называемое парусом.

Попытка отойти от берега на такой штуке попахивала героизмом.

Мешок Пыль в свое время добрался до Ква-Ква по суше. Сейчас он переживал прелести морского путешествия впервые. В данный момент гроблин, перевесившись через борт, знакомился с морскими обитателями.

Судя по рыгающим звукам, знакомство проходило нормально.

– Скоро будем на месте, господин волшебник, – сообщил, подойдя к Арсу, Экс Плорер. – С вашим другом... эээ... все хорошо?

– Нормально! – беззаботно ответил Топыряк. – Эй, Мешок, скоро доберемся до Рехангельска! Отметим мое прибытие!

– А что такое Рехангельск? И что значит «отмечать»? –лицо гроблина, явившееся из-за борта, было не зеленым, а белым с легким зеленоватым оттенком. Глаза глядели в разные стороны.

– Это главный порт Лоскута Китеж, откуда я родом! А отмечать – это значит хлестать зелено вино и веселиться!

– Чем?

– Что чем?

– Чем хлестать? – уточнил библиотекарь. На лбу его появились морщины недоумения. – И зачем? Вино все равно боли не чувствует...

– Ну, – Арс слишком поздно понял, что некоторые сложные штуки под названием «устойчивые идиомы» могут быть непонятны даже существу, знающему все о магии слова.

Ведь в идиомах нет никакой магии.

– Это такая традиция, – вывернулся он. – А вон и берег!