Грязная магия

Навстречу студентам двигался человек с очень странным лицом. Оно было идиотски-восторженным, словно его обладатель только что решил сложнейшую задачу, над которой бился год, или хотя бы облегчился после недельного запора.

На груди его болталось намалеванное яркими красками маленькое объявление «Хочишь пахудеть? Спраси меня – КАК!».

– Что бы это значило? – спросил Шнор Орин, когда человек проследовал мимо.

То, что у Рыггантропов а называлось лицом, отобразило некоторое недоумение. Тили-Тили нервно зашипел.

– Кто же его знает? – пожал плечами Арс. – Может быть, он ставит лечебные клизмы?

– Это такие стеклянные штуки, которые водружают на спину? – вопросил Рыгтантропов. – Разве от них худеют?

– Нет, это банки. А клизму, ее ставят... в другое место...

– И куда?

В «Утонченном блаженстве» стоял обычный гвалт, состоящий из сдавленных хрипов тех, кто пытался проглотить чипе или сухарик, судорожного хлюпанья глотающих водянистое пиво и радостного гомона счастливчиков, ухитрившихся захмелеть. Гном Отбойник высился за стойкой слегка поседевшим снопом, из которого алчно блестели глаза.

Для гномов характерна обильная волосатость головы, но Отбойник в этом перещеголял всех сородичей: брови его почти срослись с усами, а бакенбарды спускались до бороды.

Речь хозяина заведения по этой причине была несколько невнятной. – Пять кружек пива и одну воблу, не самую древнюю, – сделал заказ Нил Прыгскокк.

– Ффе бубед, – кивнул Отбойник.

Столы в «Утонченном блаженстве» не вытирались никогда и поэтому столешницы приобрели опасное качество липкости. Ставя кружку, вы рисковали поднять ее без дна.

Но завсегдатаи на подобные мелкие неудобства внимания не обращали.

– Где-то я еще видел такое объявление, – сказал Арс задумчиво. – Ну это, про похудеть...

– А у меня один знакомый с таким таскается, – печально вздохнул Нил Прыгскокк, сделав добрый глоток из кружки. – Только у него оно на значке...

Лицо Нила при этом не перекосилось от отвращения. Это наводило на мысль, что Прыгскокк слишком взволнован, чтобы обращать внимание на вкус (это понятие употреблялось в «Утонченном блаженстве» чисто условно) пива.

– И где он его взял? – поинтересовался Шнор Орин.

– Не говорит. Получил его на каком-то собрании, после чего полностью съехал с ума. Ходит по улицам и всем, даже нищим, предлагает какой-то порошок, от которого худеют...

– Ну, нищие-то должны покупать его охотно, – кивнул Арс. – Им надо выглядеть тощими.

– Мало что нищим, так еще и эльфам! – Нил понурил рыжую, как костер, голову.

– Дааа...

Предлагать эльфам порошок для похудения можно было с тем же успехом, что учить змею ползать. Толстых или просто упитанных эльфов не видел никто. Ходили, правда, слухи, что в населенных остроухими гордецами Лоскутах таковые встречаются, но от представителей других рас их прячут.

В это верилось, поскольку для эльфов имидж важнее всего, даже жизни.

– Лучший способ похудеть, – мудрым голосом сказал Рыггантропов, – это в тюрьму попасть. Там быстро сбросишь лишний жир.

Спорить не стал никто. Рыггантропов был родом из Дыр, одного из районов Ква-Ква, где закон нарушают чаще, чем дышат. Процентов девяносто его родственников были знакомы с тюремными подвалами не понаслышке, а остальные избежали этого знакомства только по чистому недоразумению.

Так что Рыггантропов знал, о чем говорил.

– Или стать студентом, – добавил Арс, похлопав себя по животу. При похлопывании ощущались позвонки.

Тили-Тили просвистел что-то одобрительное. Остальные дружно вздохнули.

Службы в храме Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), проходили торжественно и очень красиво. Звенели колокольчики, курились ароматические смолы, голос жреца-ведущего разносился по обширному залу, украшенному фресками, изображающими деяния божества.

Почти все они стыдливо прятались за большими занавесками.

Бевс-Патер считался отцом всех богов. Обитатели Влимпа, большей частью имеющие довольно смутные представления о собственном происхождении, по этому поводу яростно возражали. Не спорили лишь те, кому было все равно, кого называть папой, и те, родство с которыми решительно отрицал сам Бевс-Патер.

Препирательства, бывшие неплохим развлечением для богов, длились тысячелетиями.

Закончились они тем, что Бевсу-Патеру присвоили номинальное звание Отца Богов без каких-либо сыновних или дочерних обязанностей со стороны божеств, числящихся его отпрысками.

Фрески же в кваквакском храме были нарисованы за много столетий до этого решения, и изображенные на них сюжеты не отличались особым разнообразием: Бевс-Патер с пылом и жаром зачинает Шпулера, Бевс-Патер с пылом и жаром зачинает Турнепса, Бевс-Патер с пылом и жаром зачинает Буберу, и так далее.

Менялись только детали, размер пыла и жара оставался неизменным.

После принятия «Пакта об отцовстве» большую часть фресок пришлось завесить, дабы не оскорблять чувства других божеств. Изначально их предполагалось закрасить, но тогдашний главный жрец не посмел понять рук на красоту, и лишь спрятал ее за занавесями.