Грязная Земля (СИ)

Снова зашлёпала тряпка. Сулима не стала стучать в жестяную дверь ещё раз, или кричать «Ты понял меня? Повтори!». Тогда бы Вадик точно упёрся рогом, играя в игру «кто кого сломает». Потому что иначе «пацаны не поймут». Нет, она закончила беседу мягко, без угроз.

Рафик прислонился затылком к холодной шершавой голубой стенке и закрыл глаза. Он вдруг ощутил, какая сила скрыта в его маленькой, терпеливой матери. Он вдруг осознал, что он сам — не уникум, не аномалия, не отклонение. Он просто унаследовал нечто от своей матери, от своих предков.

Он — кровь своего народа. Она — сосуд, давший ему форму.

— Спасибо, мама, — прошептал Рафик.

И тихо вышел из туалета.

Кирилл и боль

Раздался резкий, словно звук выстрела, хлопок. Напряжённые дежурный и патрульный выдернули пистолеты. Сидоров поморщился:

— Опустить оружие! — он недовольно глянул на дверь. — Когда уже тут прокладку мягкую на двери сделают, каждый раз как будто выстрел. Руки-то давай!

Кирилл поднял руки и подал их Сидорову. Патрульный опустил оружие. Сидоров ловко защёлкнул наручники, которые, не глядя, выхватил из кармана.

— Пошли в КПЗ.

— Я заявление написал, вы его читали? — спросил Кирилл напряжённо и встал.

Сидоров глянул на дежурного.

— Да, мне доложили. Пришьём к делу. Ну, пошли! Сумку отдай Коснецову.

Патрульный убрал пистолет и подхватил рюкзак. И бутерброды с водой.

— Доесть можно? — спросил Кирилл, пытаясь собраться с мыслями.

Дежурный и патрульный засмеялись. Сидоров безразлично улыбнулся и отвернулся к двери:

— Не о том волнуешься. Тебя посадить могут лет на пять, а ты о еде думаешь.

— Мне восемнадцати нет, — вдруг вспомнил Кирилл.

— Вдруг это поможет? И Сидоров поморщился, остановился, развернулся:

— Опытный? Ну, значит, сейчас мамке с папкой позвоним.

— Не надо им, — теперь поморщился Кирилл. — Они в разводе.

— Ну кому тогда звонить будем?

— Тренеру, — вздохнул Кирилл. — Матвей Иванычу.

— Давай номер.

— В телефоне…

Звонить Сидоров пошёл сам. Кириллу разговаривать не дали.

Кирилла же посадили в комнату с двумя жесткими стульями и столом и оставили одного. Вскоре Сидоров вернулся и начал задавать вопросы о произошедшем. Кирилл вначале подробно рассказывал, а затем осознал, что следователь ведёт к одному — чтобы Кирилл так или иначе рассказал, как он избил четверых детей. Про сестру он не спрашивал. Про Вику — тоже. Кирилл начал злиться:

— А вы моё заявление прочитали? — спросил, перебивая следователя. — Веню тоже арестовали?

Следователь замолчал. Сложил руки перед собой, глянул на Кирилла, пару секунд помолчал:

— Ты мне, Кирилл, симпатичен, поэтому скажу честно. Ситуация у тебя хреновая. Против тебя четыре свидетеля, а за тебя никого.

— И что, это Веня говорит, что я на него напал, хотел убить и ограбить?

— Ну, не совсем, — следователь хмыкнул. — Он говорит, что его ударили по голове и он мало что помнит. Но если бил не ты — значит, у тебя был сообщник, который бил. А это значит — нападение в сговоре группой лиц! Сечёшь?

— Что секу?

— Ухудшается твоя ситуация. Можешь и на десятку сесть. Мой тебе дружеский совет…

Сидоров склонился к Кириллу, дружески улыбнулся, поглядел ему отечески в глаза:

— Выбрось ты своё заявление и пиши явку с повинной. Мол так и так, был пьян, увидел, как сестру тискают и избил четырех мальчиков…

Кирилла как кипятком ошпарило. Он покраснел, раскрыл рот, чтобы резко ответить, но сдержался. Лишь спросил:

— И что тогда?

— Ну, тогда, ввиду первого привода, а также несовершеннолетия, а также других смягчающих обстоятельств — похлопочем, чтобы получил ты год условно. То бишь, не в тюрьме сидеть, а дома. Опять же, если подельников сдашь, то зачтётся.

Кирилл открыл и закрыл рот. Покрутил головой. Это был какой-то сюрреализм. Только Кирилл не знал такого слова. Он ощущал это по-другому — как неумолимую воронку, засасывающую его всё глубже.

Что-то подобное он ощущал с тех пор, как ушёл отец. Подобная воронка засасывала мать в алкоголизм, а сестру в… Детский алкоголизм.

А ведь, если дадут год условно — он всё равно сможет выступать на соревнованиях. Наверное…

…Нет. Хрен им! Он сестру защищал!

— Я защищал сестру от изнасилования и на меня напал Вениамин с ножом. Это наверняка можно доказать. Отпечатки там всякие, тест ДНК.

Следователь откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами:

— Умный сильно, да? Не хочешь, значит, сотрудничать со следствием… Ну посиди пока в камере.

— Мне всё ещё восемнадцати нету. — напомнил Кирилл напряжённо.

— Матери мы твоей не прозвонились пока, а тренер твой принял к сведению и пропал. Один ты Кирилл. Один! Я тут твой единственный луч света в тёмном царстве, хехе. Лови момент!

— Спасибо. — ответил Кирилл, потому что больше сказать было нечего.

И его определили в КПЗ.