Грязная Земля (СИ)

После готовки ядов он немного устал, но с другой стороны — последние полученные знания оказались очень полезны на практике. Может и новое задание окажется таким же полезным?

А ещё Рафик вдруг ощутил, что новые знания ставят его как минимум на один уровень с теми, кто раньше был физически сильнее его. А может — и выше… И это было приятное ощущение.

— И смотри, не загордись, — Миртрума словно читала его мысли. — Гордыня приводит к падению. Когда ты становишься сильнее — ты не должен поддаваться соблазну презирать тех, кто остался слабее. Ты ведь переходишь на уровень, где все сильнее. Сохраняй скромность и трезвую голову — и ты выживешь. А поддашься гордыне — проиграешь.

— Ясно, бабушка, — Рафик покраснел и опустил лицо.

Ему всегда было стыдно, когда старушка угадывала те его мысли, что он предпочёл бы скрыть. Бабка вздохнула:

— Не стыдись, просто запомни, хорошо? И поймай гордыню, когда она снова проявится. Это — дополнительное задание.

— Хорошо, бабушка.

Рафик постарался прогнать любопытство. Не думать мысль невозможно — но можно переключиться на другую. И теперь его разум полностью занимало ожидание нового задания и новых интересных знаний. Любопытство Рафика нарастало, но он держался.

Потому что сдерживать своё любопытство было одним из старых заданий. И Рафик этому худо-бедно научился. Ну а Миртрума иногда его проверяла — как сейчас.

— Ладно, не буду тебя больше томить, — хитро улыбнулась бабка. — Итак. Твой отец говорил, что в вашем роду были ведьмы и шаманы. Ты слышал об этом?

— Эммм… Нет, — неуверенно ответил Рафик, задумываясь.

И правда — вроде ничего такого не было. Разве что проскакивало иногда сожаление «вот мой прадед был огого, но его кровь во мне не проснулась, и я стал никем в этой жестокой стране». Раньше Рафик считал это преувеличением, типичным в цветистом восточном многословии отца, когда тот вёл свои монологи перед семьёй. А сейчас вдруг сообразил, о чём могла идти речь.

А может, отец и про ведьм с шаманами говорил. Просто называл их на родном языке, что для Рафика звучало бессмысленно в отрыве от контекста. Возможно, Рафик слишком сильно погрузился в изучение мира по книжкам, поэтому давно уже слушал байки отца об их предках вполуха. Не очень Рафика интересовали дедовские сказки о том, как один аул напал на другой, всех поубивал и ограбил. Да ещё и в качестве причины, по которой следует предков уважать и восхищаться их величием.

Но похоже, среди этого варварства проскочило что-то интересное, что он упустил. Хорошо, что Миртрума ему теперь всё это расскажет!

— Я, конечно, тебе ничего внятного не расскажу, — продолжила бабка. — Это всё передается изустно от отца к сыну. Понимаешь?

— Понимаю, — опять загрустил Рафик. — Придётся отца выспрашивать. А это надолго…

— Да, — засмеялась бабка. — Тоже полезная тренировка для тебя. Учись слушать и спрашивать.

Рафик лишь вздохнул. С таким количеством тренировок он уже давно должен был стать горно-степным Бэтменом. Ну или хотя бы Зелёной Стрелой. «Женщина-кошка выдоила всех наших овэц и украла любимый барашкэ! Ты подвёл этот аул, ой вэй!».

— Вижу заулыбался ты, настроение хорошее, — проницательно заметила Миртрума. — надо тебе побольше таких заданий выдавать.

— Нет-нет, не надо… — подавился улыбкой Рафик. — То есть надо, спасибо… То есть, может, сначала одно, потом другое?

Миртрума засмеялась, наблюдая за его метаниями:

— Ладно, шучу. Так вот, значит. Был у ваших шаманов один очень полезный навык. Называется — лозоходство. Слышал о таком?

— Нет, — опять неуверенно ответил Рафик, соображая. — Это на ходулях по болоту?

Миртрума заливисто засмеялась:

— Ну, палки там точно имеются, да и вода. Только не в тех количествах, пропорциях и ориентациях. Нет. Лозоходство — это когда ты берёшь кусочек лозы или проволоки, и ходишь ищешь нечто. Воду, руды, клады. А проволока в руке шевелится, указывая на нужное.

— А что мне нужно будет искать?

Рафик, наконец, уловил задачу и слегка успокоился. Конкретика всегда лучше неопределённости! Даже если звучит бредово.

— Ничего конкретного. Дам тебе лозу, пойдёшь в лес, присядешь по деревом — и будешь слушать себя. И лозу. Если отзовётся — прекрасно, продолжай! А если не отзовётся…

— Тоже прекрасно, тоже продолжай, — мрачно продолжил уже наученный Рафик.

Миртрума опять засмеялась. Она вообще часто смеялась, когда учила Рафика. Нравилось ей это дело.

— И смотри, Рафаил, — её голос стал серьезным. — Я тебя этой осенью очень важным вещам учу. Всё это тебе может скоро пригодится. А может и нет. Но если понадобится, а ты не выучил…

И она сокрушённо развела руками. Сам, мол, будешь виноват. Только себя вини.

* * *

Поэтому Рафик и не мог уехать из леса, бросив задание, даже не попробовав хотя бы немножко. Ну да, сам виноват — надо было сразу с утра делом важным заняться, а не на палках дурака валять. Но кто же знал…

Рафик вздохнул. Миртрума знала, наверное. Она же ему сказала, как это важно.