Грязная Земля. Том 3

А мачеха бессильно забилась в руках отца, а потом, вдруг её рука дёрнула пояс короткого шёлкового халатика. Полы того раскрылись, и Кристина предстала перед Паханом во всей своей обнажённой роскоши. Он сглотнул.

Её поза выражала страдание.

Обнажённая беззащитная красавица и властное жестокое чудовище.

И он. Герой. Пахан.

– Отпусти её, – через силу выдавил из себя Пахан пугающему его отцу.

– Вали, говорю! – обернулся и рявкнул батя. – Тут взрослые дела, недоумок!

Пахана разобрала обида и злость. Отец страшил его. Они были уже почти наравне по росту и физической силе. Но вид разъярённого отца заставлял Пахана слабеть и дрожать.

Он вспомнил, что в руках у него – излучатель страха. И сразу ощутил жгучее желание, чтобы Василий боялся сына так же, как сын боялся отца.

Пахан направил на отца спарку и нажал кнопку.

Загорелась зелёная лампочка сбоку.

Что, это всё? Пахан был очень разочарован. Где лучи, где лазеры, где молнии? Где гудение, свист и бластинг?

Пахан стал водить прицелом туда-сюда, надеясь, что так оно подействует вернее.

А потом отец вдруг напрягся и потёр сердце. Кинул взгляд на сына и оскалился:

– Ну ты совсем тупой. А ну выключи…

Над окном загорелась красная лампочка, пикнул предупреждающий сигнал настенного излучателя. Комнату заполнила инфразвуковая волна от окна. Это защита особняка среагировала на деревья снаружи и тоже включила очередной импульс инфразвука.

Теперь и Пахан ощутил давление на мозг и сердце. А уж батя так вообще посерел от двойного удара.

«Ага!» – свирепо подумал Пахан и стиснул зубы, продолжая облучать отца.

Невидимый «луч» инфразвука от спарки Пахана упёрся в излучатель над окном.

Две одинаковых частоты совпали по фазе, создавая резонанс, усиливая амплитуду колебаний настенного излучателя.

Пахан, Кристина и Василий застонали, ощущая усилившееся давление на сердце. Дерево за окном отвалилось назад, не выдержав излучения и бессильно упав на землю. Мэр выпустил жену и упал на колено, держась за сердце. Кристина свернулась на полу в комочек, зажимая уши.

А потом динамик настенного излучателя не выдержал мощных резонансных колебаний и треснул.

Теперь из излучателя над окном доносились лишь треск и шипение.

Зато всех отпустило. Пахан раскрыл рот, наблюдая, как из коробочки над окном вьётся легкий дымок. И спарку опустил. А батя поднялся с колена, мотая головой и пошёл к сыну, покачиваясь. На его лице снова появилась ярость.

– Ах ты, дебил малолетний, – прохрипел мэр. – Уморить меня решил? А ну дай сюда пушку!

– Да пошёл ты! – заорал Пахан.

И снова направил излучатель на мэра, нажимая кнопку.

Мэр не стал ждать и терпеть, он быстро подошёл к сыну, и, ухватив за спарку, резко дёрнул на себя.

– А ну отдай!

Но Пахан не поддался. Ему было страшно, соображал он теперь плоховато, но ему вдруг показалось, что эта спарка – его последняя защита против отца.

– Паша, он хотел меня убить! – вдруг просипела Кристина. – Он узнал про нас с тобой!

Пахан наполнился ещё большим ужасом, и, широко раскрыв глаза, уставился в лицо мэру. А тот, осознав, о чём говорит Кристина, снова побагровел от ярости, отпустил спарку и замахнулся на Пахана.

– Ах ты ж крысёныш! За моей спиной с моей женой?!

Пахан же в ужасе нажал вторую гашетку на спарке. Струя огня вырвалась из спарки, опалив стену. Мэр выругался, рванулся к щиту на стене. Там висел огнетушитель. Василий направил его на стену и пустил пену, гася огонь.

Окно вдруг взорвалось тысячью осколков.

В него ворвались древесные щупальца.

Но теперь над окном не было излучателя.

Кристина снова сжалась в комочек под окном и в ужасе поползла в сторону. Щупальца её словно бы не заметили и не тронули.

– Пушку мне дай, дебил! – заорал мэр и бросился к Пахану.

Мэр дал сыну затрещину и снова попытался выхватить спарку у сына. Тот же не поддавался, потеряв от страха перед отцом возможность соображать. Ему казалось – Василий готов его убить.

Ни один из них не уступал, оба держались за оружие, а в это время щупальца рывками вливались в комнату, крутясь и извиваясь – словно оглядываясь. С них свисали почти невидимые серебристые травинки.

Живые ветви оказались за спиной мэра. Увидев их, Пахан, почти не соображая, толкнул спарку в сторону отца, выпуская её из рук.

Тот отступил назад с оружием в руке, теряя равновесие.

И упал спиной в объятья дерева.

Жадные щупальца обхватили его торс и начали медленно обволакивать. В глазах мэра появился ужас, он попытался вырваться – и не смог. В его лице проступило горькое осознание, а потом – тоскливое успокоение.

Ну а Пахан смотрел на это одновременно с ужасом и с болезненной радостью.

– Я победил! – заорал он. – Я победил!

– Беги, идиот, – хрипло проговорил мэр. – Хватай и беги!

И отбросил спарку в сторону Пахана. Тот нагнулся и подхватил спарку, а потом перевёл непонимающий взгляд на отца:

– Батя? – недоумённо произнёс Пахан, осознавая, что он наделал.

– Козёл! Так тебе и надо! – вдруг закричала Кристина.

Полуобнажённая девушка подскочила к мэру, который лежал на боку. Вся его нижняя половина была оплетена щупальцами.

И пнула его в лицо, около которого щупалец не было.