Грязная Земля. Том 3

– «Соник» – это «звуковой» по-английски, – хмуро сообщила Алиса, явно с чем-то несогласная. – Это вот излучатели тут – «соники».

– Ну для кого-то Соник – это вообще супер-ёжик, – заулыбался Рафик. – Тебе что-то не нравится?

Алиса помялась и всё же высказалсь:

– Зверь же поранится на копье, – хмуро сказала она. – Может кровью истечь.

– Бери бинты, будешь всех лечить, – кивнул Рафик серьёзно.

Алиса даже глянула на него подозрительно – может, он издевается? Но нет. Если она хочет лечить животных – то Рафик не против. Всё честно…

– Пойду за палками, – решилась Алиса. – Ты тут?

– Ага… Айфон мне дай, кстати, – попросил Рафик.

– Зачем? – не поняла Алиса. – Вдруг срочно позвонить надо будет?

– Если срочно, то я на домашний вам наберу, – махнул рукой Рафик. – А мне надо карту глянуть, и в инете полазить. У меня-то айфона нету.

И он смущённо, но вежливо улыбнулся. Алиса ощутила укол вины, который иногда вызывали в ней бедность Рафика и Пети. И без колебаний отдала айфон.

– И ещё, ты ведь согласна, что нам нужны все свободные руки и любая помощь?

Алиса раздражённо закатила глаза:

– Да согласна я! Можешь хоть военных звать, я же сразу предлагала.

– Хорошо, я подумаю, – улыбнулся Рафик.

Они подвели велосипеды к подъезду, и она ушла.

Через двадцать минут она снова вышла на улицу с ворохом лыжных палок. Их было целых восемь штук, потому что вначале ей купили розовые!). После полутьмы подъезда её глаза не сразу среагировали на свет, поэтому когда она увидела две человеческих фигуры вместо одной, то на миг её сердце наполнилось радостью.

«Лёшик или Петя!».

Она шагнула вперёд с тяжёлым ворохом палок в руках и радостно сказала:

– Привет! Здорово, что ты пришёл!

– Спасибо, – угрюмо хмыкнул знакомый, одновременно притягательный и ненавистный голос. – И тебе привет.

Алиса прямо-таки споткнулась на ровном месте, роняя палки. У неё перехватило дыхание.

«Не может быть!»

– Рафик, ты нахрена его позвал? – возмутилась она. – И через мой айфон, да? Подло!

Рафик смущённо поднял ладони, признавая свою вину:

– Ну да, но ты же согласилась, – напомнил он. – Нам нужны все руки!

Я, Буратина

Петя спал.

Его сон менялся, и эти изменения накатывали волнами. То он успокаивался, расслаблялся, начинал тихо и спокойно дышать. Растворялся в гармонии и покое. Купался в океане золотистого света.

То свет начинал уходить, исчезать, ускользать. Сверху наползала гигантская тень. Всю Вселенную поглощала и заполняля тьма. Петя оставался один на один с ледяным дыханием вечности.

И вот он открыл глаза. Голова болела. В глазах словно был насыпан песок. Во рту был мерзкий привкус.

Но это было не главным.

Его волосы гладила ласковая рука.

– Мама… – просипел Петя непослушным голосом и заплакал. – Ты здесь!

– Мир. Добро. Любовь, – ответил мягкий женский голос.

Петя д ёрнулся, а потом попытался непослушными руками протереть глаза, чтобы поглядеть на говорившую.

И его по носу больно ударило деревянное полено. Петя вскрикнул.

К этому моменту его глаза уже проморгались, и Петя смог увидеть свою руку, покрытую деревом. Но это его мозг пока проигнорировал. Это уже стало частью реальности и не вызвало шок. Шок вызвало другое.

Рядом с ним, на стуле около кровати сидела Эл1с.

Хотя нет, неправильно.

Рядом с ним, на стуле около кровати – сидела Эл1с, торс которой был сделан из грубого пластика, руки сделаны из грубого металла, а потом увиты древесными побегами… Щупальцами! Её ноги, которых Петя ей не делал – целиком состояли из древесных щупалец, сформировавшихся в гибкие, подвижные опоры, растроившиеся внизу наподобие когтей.

Ну а лицо её обновилось. Грубая пластмассовая маска с нарисованной стилизованной рожицей исчезла. Сейчас это была деревянное лицо, симпатичное, скульптурно вырезанное. А обрамляли его пряди серебристой травы, торчащие из пластикового черепа, словно парик из новогодней ёлочной мишуры.

Петя протянул правую руку к её лицу. Она послушно склонилась к его руке. Он прикоснулся к лицевой маске… Нет, на ощупь, она не была вырезанной или вытесанной. Она была выращенной. Лицо было несимметричным, и вблизи были видны огрехи – но работа была мастерской.

– Откуда у тебя такое лицо? – прошептал Петя.

Он должен был задать другие вопросы, более важные. Кто ты? Откуда у тебя ножки? Как ты стала настоящим мальчиком, буратина? Кто отрезал ниточки, на которых ты играла в спектакле?

Но сюрреализм всего происходящего, усиленный глубоким сном и головной болью после сна – заставлял принять происходящее почти без удивления. Словно во сне.

– Я сама вырастила, – робот склонила голову в сторону. – Тебе нравится?

– А как ты… – Петя не мог подобрать слова. – Заставила дерево принять форму лица?

– Микроконтроль, перебор вариантов, отмирание ненужных клеток, – начала перечислять Эл1с.

– Хорошо, хорошо, хватит, – Петя слабо махнул рукой.

Он помолчал, теперь глядя на свою левую руку в деревянном лубке. Утром этот лубок был словно бы переплетением корней поверх его живой руки. Сейчас же…

Сейчас ему показалось, что он ощущает кожей левой руки ткань одежды и даже движение воздуха! Что, она начала приживаться?!