Грязная жизнь

Думая о дочери, он чувствовал себя последним негодяем. За пятнадцать лет он так и не нашел случая увидеться с ней. А ведь она единственный родной для него человек на всем белом свете.

Недавно ему позвонили из Москвы, сообщили про Ксению. Ее нашли, поселили в квартире, вручили документы на право владения, чековую книжку. Она вовсе не прочь навсегда завязать с проституцией. А еще ждет, когда перед ней предстанет ее таинственный благодетель.

Она не знала, кому обязана переменой в своей жизни. Петр Антонович решил открыть ей тайну лично. Для этого он вылетел в Москву, прибыл в Митино и предстал перед дочерью.

Они провели вместе весь остаток дня и всю ночь. Им было о чем поговорить друг с другом. Сначала он ее успокаивал. Оказывается, в тот день она переживала личную трагедию. Был убит ее любовник, грязный негодяй и ничтожество. Но Ксюша его любила. Только теперь это все в прошлом.

Она обрадовалась, когда Петр Антонович назвал ее дочерью. Перед ней открывались радужные перспективы, и она это прекрасно понимала. Но чувствовалось, что она нуждается не столько в деньгах и его покровительстве, сколько в нем самом. Она привязалась к отцу. И он чувствовал себя счастливым.

На следующий день он отправился обратно в Париж. Ксения его провожала до аэропорта. Очень хотелось ее с собой забрать, пусть мир посмотрит. Но об этом следовало подумать раньше, оформить ей заграничный паспорт. Впрочем, она еще успеет побывать и в Европе, и в Америке. А без него скучать ей совсем недолго. Через неделю он закончит все дела за границей и отправится в Россию на постоянное жительство.

Он будет заниматься своим делом и заботиться о дочери. В следующем году летом устроит Ксению в какой-нибудь престижный университет или институт. Пора ей человеком становиться. Если она захочет, то будет жить с ним в его квартире. Если нет, то пусть остается в своей. Но так или иначе, они будут всегда вместе. И никто им больше не нужен.

С этой мыслью Петр Антонович и заснул.

* * *

Маша Ерохина сидела в уютном парижском кафе в полном одиночестве, курила и пила кофе. Настроение у нее ни в дугу.

Три года назад она закончила школу в родном Смоленске и поехала пытать счастья в Москву. Хотела поступить в театральное училище, да не прошла по конкурсу. Для нее это был удар. Ведь она считала себя прирожденной актрисой. В школьном театре постановки с ее участием воспринимались как событие. А тут н а тебе, какие-то бездари поступили, а она, талантливая, осталась за бортом. Домой она не возвратилась. Написала родителям, что зачислена в училище и через несколько лет станет актрисой. А сама поступила на курсы фотомоделей. Данные для этого у нее налицо: красивая, грациозная, фигурка – совершенство, чувство ритма врожденное. Три месяца напряженной учебы, и, пожалуйста, перед тобой открыты двери всех модельных агентств. Но так ей только казалось. На самом деле при всей ее красоте ей пришлось набить немало шишек, чтобы получить более-менее приличную работу.

У нее была перспектива зарабатывать деньги не только на подиуме. Ей всерьез предлагали попробовать себя в качестве элитной проститутки. Она могла бы иметь до трехсот долларов в день. Но этот вариант ее категорически не устраивал. Проституция – это грязь. А она тянулась к стерильности и комфорту. И все-таки ей все равно пришлось зарабатывать на жизнь своим телом. Только не как классической путане, а в более завуалированной форме. У нее появился любовник, навороченный фирмач с «Мерседесом» и сотовым телефоном. Он не платил ей по строго установленной таксе за час, ночь. Но делал дорогие подарки, снимал роскошную квартиру, содержал. Маша знала себе цену и умела себя подать – ради нее любовник готов был снять с себя последнюю рубаху. До последней рубахи дело не дошло, но до разорения фирмы – увы! Слишком тратился на нее фирмач. Так он ей сказал, когда она бросала его. Хотя, скорее всего, он разорился вовсе не из-за нее, а по какой-то другой причине. Впрочем, ее абсолютно не волновало чужое горе. Она привыкла думать только о себе, только о собственной судьбе. С первым любовником она рассталась из-за его неплатежеспособности. И сразу же обзавелась вторым. Этот тоже бросал на ее прихоти немалые суммы и, по иронии судьбы, тоже разорился. Хотите верьте, хотите нет, но и третий ее любовник таким же образом пустил свое состояние по ветру. Она становилась для мужчин неким недобрым символом, своим появлением в их жизни обрекая на роковую неудачу.

Самое интересное, Маша нисколько не соответствовала образу роковой женщины. Она была тихой, покладистой, даже немного застенчивой. И нрав у нее мягкий, как у ласковой кошки. Ее милая улыбка и затаенная печаль в глазах настраивали на поэтический лад. Ее считали нежным ангелом, ей посвящали стихи, целовали руки, охапками дарили цветы. И никто не догадывался, какой дьявол притаился у нее в душе.