Грязная жизнь

Крикун первым делом отправился на кухню. Наварил пельменей, нарезал осетринки, сыра, бросил в морозилку пузырь водки. Остальные сидели в креслах и на диване и прокручивали в голове недавние события. Да, наломали они дров. Зато теперь при деньгах при немалых. Теперь они затаились в комфортной норе. И каждый думал, что он мог не добраться до этой норы, как, например, Мотор.

Через полчаса позвал Крикун – у него все готово.

– Из хаты ни ногой, баб не трахаем, только жрем-спим, жрем-спим, – проходя на кухню, обронил Мирон. – Кто будет буянить по пьяни или на волю проситься, того я на тот свет отпущу. – Он достал «беретту» и с грохотом положил ее на стол.

– Мотора помянем, – разливая по стаканам водку, решил Точило.

Мирон косо глянул на него. Уж не его ли обвиняют в смерти?

– И тебя, Точило, надо бы кончить, – в упор глядя на него свинцовым взглядом, сказал центровой.

– Э-э, Скорпион, ты чего? – побледнел тот.

– А то. Менты через Мотора на тебя могут выйти.

– В натуре, запалишь ты нас, – почесал затылок Колит.

– Может, мне его?.. – Осуждающе глядя на Точилу, Крикун потянул руку к «беретте».

– Да погоди ты! – ударил его по руке Мирон. – Пусть живет, он пацан толковый.

Ему нравилось распоряжаться чужими жизнями. В их мире законы жестокие, чуть что не так – пулю в лоб. Он мог бы приговорить Точилу, и его бы не осудили. Напротив, Колит и Крикун были бы только рады. Точиле причитается десять процентов от всей суммы – это немалые деньги. А если их поделить на троих? Но Мирон не дал Точилу в обиду – теперь Точило должен отвечать ему собачьей преданностью. Так оно и будет.

Он сорвал кучу бабок и мог бы запросто оставить все себе. Для этого достаточно прямо сейчас перестрелять всех, кто сидит с ним за столом. Он мог бы запросто сделать это – ведь у него нет тормозов. Но что он будет делать с этими бабками? Заберется куда-нибудь в крысиный угол и затаится в тиши до конца своих дней? Но Мирон не стремился к спокойной жизни. Напротив, он ненавидел ее. Ему нужна жизнь, полная опасностей. Он обожал рисковать, кайфовал от бурлящего в крови адреналина. А еще ему хотелось возвышаться над миром, властвовать над ним. «Лимон» баксов – это всего лишь начало. На эти бабки он закупит оружие, сколотит крепкую команду из крутых пацанов и на правах сильного даст знать о себе в мире бандитских джунглей. Его станут бояться, уважать, он будет наслаждаться своей властью. Поэтому не стоит убивать Колита, Крикуна и Точилу. Но без них ему придется трудно. Эти пацаны преданы ему, проверены делом, на них можно опереться. Они станут ядром его будущей организации.

Глава 3

Тяжелая, набитая песком груша содрогалась под натиском мощных ударов, стальные цепи обиженно скрипели. Артур поднажал: левой, правой, боковой, прямой. Человек бы от таких ударов уже давно отключился, ушел в полный нокаут, но груша не сдавалась. И, казалось, посмеивалась над его потугами.

А иронизировал, как казалось ему, не только снаряд. Артур остановился, вытер со лба пот, снял перчатки, отбросил их в сторону. И со злостью обвел взглядом спортивный зал. «Быки» из его команды занимались своим дело. Кто тягал железо, кто махал ногами и руками в схватке со спарринг-партнером, кто просто, как он, отрабатывал удары. И никто не смотрел в его сторону. Уж слишком откровенно старались не встречаться с ним взглядами. Все они считают, что он облажался. Неужели теперь и уважать будут меньше?

Его команда сложилась уже давно, года три назад. Из десятка бойцов-спортсменов она разрослась до крупного сообщества. Рэкет, наркота, девочки – все это держалось на крупных бабках теневого капитала и мощной огневой силе: шутка ли, три «бригады» под ним, в каждой не меньше чем по двадцать «пехотинцев», и все со стволами. Его команда контролирует оптовые рынки, коммерческие структуры, ну еще и два банка. А вот из-за одного банка у него сейчас как раз и проблемы.

Какие-то козлы внаглую наехали на банк, как в дешевых гангстерских боевиках ворвались в зал, уложили всех на пол – и в хранилище. Вскрыли, забрали из него все бабки, золото. А тут и менты нагрянули. Но их очередями к земле прибили, за машины загнали – короче говоря, хрен к себе подпустили. А ушли налетчики через брешь в потолке. Банк-то в жилом доме располагался, над ним квартиры. Вот налетчики-то воспользовались этим, взрывчаткой путь наверх себе проложили. Менты, правда, чуть не достали их, когда те в машину садились. Но сами в мясорубку попали – никто из трех «мусоров» не уцелел.

А уродов как будто корова языком слизала. Менты в жуткой злобе весь город на уши подняли, всех, кто подвернется, останавливали, при малейшем подозрении всякого в кутузку бросали. Омоновцы и собровцы как собаки с цепи сорвались, полный беспредел учинили – всю столичную братву на уши поставили. То там облава, то здесь, сотни пацанов под пресс попали, и все из-за каких-то козлов. Только менты волну напрасно подняли – из налетчиков они так никого и не поймали: как в серной кислоте растворились в лабиринтах огромного города.