Грязная жизнь

Рано или поздно он доберется до моральных уродов, отдаст их в руки правосудия. И тогда им не жить на этой грешной земле. Или к высшей мере приговорят, или сокамерники с ними расправятся. Кстати, в криминальном мире осуждают налетчиков. Воры их действия беспределом называют. Они помогают некоему Артуру Слуцкому по кличке Град. Этот бандитский авторитет довольно крупного ранга держит под контролем ограбленный банк. И ради поднятия своего престижа он активно ищет грабителей. Только Николай Павлович собирается добиться успеха раньше, чем Артур.

* * *

На Крикуна невозможно смотреть без смеха. Переносица опухшая, глаза еле видны из-за огромных фингалов. Это к нему Мирон приложился, когда у дурня этого спьяну крыша поехала. Врезал промеж глаз, он с копыт и свалился. Больше не возникал. Да ему и не наливали.

Неделю они уже в крутом запое, но все нормально шло, пока Крикун «белку» не поймал. На следующий день Мирон только на опохмелку налил да вечером граммов по двести каждому нацедил. Если они тут концерты устраивать начнут, соседи вмиг хай подымут, ментов накличут. А встречаться с ними – это лишнее. Впрочем, и наливать уже почти нечего. Всего несколько пузырей осталось. Да и с закусью напряг наступил. Пацаны жрут как лошади, сколько ни накладывай – мало. Может, кого мочкануть, чтобы не кормить? От этой мысли Мирону сделалось смешно.

В расход пускать он никого не стал, а решил послать гонцов в магазин. Крикун для этих целей не годился. Поэтому пошли Колит и Точило.

– Только по-быстрому, – напутствовал он их. – Загрузились – и назад. Никаких баб, никакого пива.

Пиво на улице они распивать, пожалуй, не станут. Могут и с собой упаковку притащить. А вот с бабами потяжелей будет. Оголодали, черти. А девки сейчас все в коротких юбках, блузки без лифчиков носят. Могут мужики не выдержать, совращать начнут, бабки за греблю предлагать, а этого добра у них типа завались. Но если Мирон сказал нет, значит, так тому и быть – не ослушаются. В этом он был уверен.

– А резиновую бабу можно купить? – страдальчески закатил глаза Точило.

– Трахаться хочешь? – усмехнулся Мирон. – А ты Крикуна попроси, он тебе по самые яйца вгонит. Ну все, сдернули.

Он сам закрыл за ними двери. И тут послышался голос Крикуна.

– Эй, Скорпион, сюда! – крикнул он из комнаты.

– Да пошел ты!.. Сам придешь, – ответил он ему из коридора.

– Что, вместе с «ящиком»?

Все ясно, по телевизору опять про них что-то показывают. Вся общественность, мать ее так, видите ли, волнуется. Ограбление «Золотой россыпи» преступлением века называют. Расследование ведут лучшие сыскари России, дело под свой контроль взял сам премьер-министр. А пресса тащится. Сенсация – хлеб для них. Вот и суют журналисты носы в ментовскую кухню: что, где, как и почему. Все торопят ментов, все палки им в колеса вставляют. «Мусора» с большими погонами от комментариев воздерживаются. Оно и понятно – нельзя обнародовать результаты расследования. Зачем ставить преступников в известность о положении дел? Но журналисты с боем выбивают у них информацию. Народ, мол, должен знать. Вот и сообщили недавно, что милиции удалось выйти на след преступников. Мирон насторожился. Последние несколько дней сообщали, что все без изменений. Грабители, дескать, пока не найдены. Ну Мирон и сам это знает.

Интересно, о чем они поют сейчас?

Он прошел в комнату. По телевизору с комсомольской ненавистью к бандитам рассказывала об ограблении «Золотой россыпи» смазливая дикторша.

– Уходя от наказания, в перестрелке преступники застрелили шесть работников милиции, – комментировала она уже давно всем известный факт. И тут же пролила слезу: – Шесть семей лишились своих кормильцев, дети остались сиротами.

А сама все глазки вниз, на грудь свою пудовую опускает. Смотрите, мол, какие у меня титьки, как у Саманты Фокс, в натуре.

– Чо она там втирает?

– Да тут про Точилу! – вскинул на него встревоженный взгляд Крикун.

– Не понял.

– О, смотри, снова показывают!

На экране появился черно-белый снимок Точилы.

– Точилин Антон Борисович, тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения. Он – один из соучастников ограбления банка, – сообщила дикторша.

Дальше пошли приметы. А потом просьба к тем, кто видел его и что-нибудь о нем знает, позвонить по телефону. Номера телефонов указывались.

– Во, мля! – сжал кулаки Мирон.

– Из неофициальных источников выцарапала его фотку, – сообщил Крикун. – Менты скрывали, а она вот такая ловкая.

– Что бы мы без нее делали?

Мирон был благодарен этой дуре.

– Надо было сразу кончать Точилу, – сощурил глаза Крикун. – Сам же говорил, что через Мотора на него выйдут. А с него на нас перекинутся.

– Да, думал, Мотора на хрен на куски разнесло.

Но его опознали. И на Точилу вышли. А Точило в магазин отправился. Там его могут узнать. Раз уж утечка у ментов произошла, скрывать теперь нечего – морду его теперь будут крутить по всем каналам и днями и ночами. Кто видел, кто знает... Да, надо было сразу грохнуть чувака. Но мысли не в ту сторону закрутились. Облажался он.

– Мочить Точилу надо, – повторял Крикун.

Не согласиться с ним нельзя.