Грязнокровка (СИ)

— Добро пожаловать, ты уже должна была догадаться куда попала, — я развёл руками

Мы двинулись дальше, злость Уокер улетучилась со временем. Мы почти подошли к водовороту, как она решила прервать молчание ужасно тупым вопросом:

— Ты и вправду смотришь на меня как-то?

— Как, Уокер? Влюблённо? — максимально холодный тон и непроницаемое лицо сделали своё дело, и девушка поникла. — Не льсти себе, Непризнанная. Станешь Демоном, может, взгляну на тебя разок.

— Можно подумать, — она пнула камешек под ногой, — если я стану Демоном, то вокруг не будет никого кроме тебя, кто будет на меня смотреть.

Эта фраза вызвала во мне очередную волну злости, но я упорно продолжал держать себя в руках, дабы не выдать свои настоящие мысли по этому поводу. Плотно сжатые челюсти больно закусили щёки, но я их не размыкал, даже когда почувствовал привкус крови на кончике языка.

«Глаза вырву, подумаешь…»

Когда мы вернулись, нас у водоворота поджидал Дино. Этот белобрысый увидев меня заметно напрягся — стал в позу, так сказать. Я не обращая внимания на Вики, что упорхнула к нему, молча ушел бродить по школе. Мне не хотелось идти в свою комнату — туда просто напросто не хотелось возвращаться из-за того, что там пусто. Эту пустошь не сможет заполнить собой даже Ости. Что-то гнетущее витало в воздухе, от чего хотелось то ли завыть, то ли молча лежать в позе эмбриона.

Я залез на крышу — мой укромный уголок. В попытках разложить все свои мысли по полочкам и опередить дальнейший план действий, я не заметил, как наступил вечер. Я лежал на крыше и наблюдал за тем, как сгущаются тучи, а вдалеке слышались раскаты грома. Я понял немногое:

«Она — Грязнокровка, значит, нужно искать любую информацию, которая может дать какое-либо понимание того, что она собой представляет.»

«Нужно пробраться к книге учёта. Тусовка в Аду в честь Хэллоуина — идеальное время.»

А ещё:

— Я влип.

Тучи надо мной полностью закрыли небо и обрушили на меня ливень. Капли били по лицу, стекая вниз по щекам. Мне стало смешно от себя и своей слабости, ничто не было в силах сдержать мой едва ли не истерический смех.

«Ты — тряпка, Люци!»

Спустя некоторое время, я всё же пошел в свою комнату, но по пути к нему меня привлёк шум из заброшенного кабинета, а если быть точнее — приглушенные стоны. Я бы прошел мимо если бы не:

— Ммм, Дино… прошу… не останавливайся…

Я встал на месте как вкопанный, не в силах пошевелиться. Сердце упало в пятки от осознания того, кому принадлежит этот голос. В горле застрял ком. Я безумно хотел уйти оттуда, но ноги словно приросли к каменной плитке. Вот так я и простоял здесь, промокший до нитки и раздавленный, и слушал её стоны пока они не закончили.

— Не знала, что у тебя татуировка, ещё и на сердце. — её голос был игривым и радостным, от чего стало ещё паскудней. — Лилу… красивое имя, — она словно пробовала его на вкус. — Бывшая что-ли?

— Да, типа того…

«Вот же лживый пидарас!»

Мне хотелось ворваться туда и набить его лживую морду, стереть костяшки в кровь, не оставить живого места на его теле… Но здравый смысл победил и, пока он не передумал, я со всех ног понесся к себе в комнату, громко закрыв за собою дверь. Мебель задрожала. Мне хотелось разнести всё вокруг. Вместо этого я стоял в ванной и смотрел на себя в зеркало — оттуда на меня смотрела пара свирепых глаз, выглядывающая сквозь мокрые растрепанные пряди чёрных волос.

«Как ты вообще посмел, Ангел, блять, недоделанный?! Ты же…»

«Люци, в руки. Возьми. Себя. В. Руки. Это не твоё дело, забудь и живи свою жизнь.»

«Но он её…»

— Заткнись!

Этот диалог с самим собой понемногу сводил меня с ума.

— Г-р-р-а! — со всей силы зарядил кулаком о зеркало, осколки разлетелись по полу. С пульсирующей руки капала красная кровь,

Я схватил первый попавшийся под руку осколок и привычным движением сделал глубокий надрез на нежной коже предплечья, затем другой, третий…

«Спасибо тебе, папочка, что приучил меня к боли, как к единственному способу контроля над эмоциями.»

Завтра от этого не останется и следа, а мне полегчает.

Вскоре мне действительно стало легче от боли, которую я чувствовал — она помогала мне быть. Она всегда была тем самым глотком свежего воздуха, который приводит меня в чувство даже из самого безнадёжного состояния. Я с ней жил, живу, с ней и буду жить, с ней и сдохну, — я другой реальности и не видел то никогда.

Окровавленный осколок с глухим звоном упал на плитку — прямиком в лужу крови. На моём лице появилась умиротворенная улыбка.

«Папочка прав, я жалкий.»

Перемотав руку бинтом, я пошел в сторону шкафа, чтобы сменить влажную чёрную рубашку на футболку, но моё внимание привлёк какой-то странный конверт на моём столе. Я взял его в руки а аккуратно пощупал — бумага хоть и была слегка шершавой, но оставалась приятной на ощупь. Я хотел было уже раскрыть его, но в дверь постучали — два коротких стука.

— То, что надо, Ости, — пробормотал я себе под нос и швырнул конверт на его предыдущее место. Несколько быстрых шагов — и я распахиваю дверь.