Грязные чернила

– Потому что мне ясно дали понять, что видеть меня там не желают.

– Не может такого быть. Кэтрин так тебя любит и…

Он тут же меня перебивает. А обещал ведь не злиться.

– Ох, Саммер, пойми уже, что любовь не всесильна. Есть чувства сильнее любви. Например, страх. Хочешь знать правду?

Я осторожно киваю.

– Моя мать абсолютно ничего не решает в доме. Никогда не решала. Она всегда была податливой и мягкой, и до наивного доброй. Она любит всех в этом мире: птичек, собачек, своих детей и Питера, который от своих же детей и отказался. Саше повезло больше, она младшая и она девчонка. С неё всегда было меньше спросу. Я не против, что она приезжает домой. Ей это нужно. А мне Питер сразу сказал, что если я не собираюсь поступать в Северо-Западный и работать с ним, то могу не возвращаться. Он был настолько серьёзен в своих словах, что даже запретил матери навещать меня в ЛА. А она настолько его боится, что так ни разу ко мне и не приехала. А я столько раз её звал, столько раз ей звонил. И каждый раз она искала лишь новые оправдания своему страху. В один момент мне это просто надоело. Если бы она действительно хотела, она бы уже давно меня навестила. Но она слишком боится неодобрения Питера, а я не хочу доставлять ей проблемы. Если её такая жизнь устраивает, пусть так. Но возвращаться в этот душный дом я не желаю, даже чтобы порадовать маму. Ты не знаешь, как я жил там всё это время. Ты просто приходила в гости, и тебе все улыбались, ну, кроме меня, и делали вид, что мы большая счастливая семья. Каждую минуту, что я провёл в тех стенах, я мечтал свалить оттуда, как только смогу. И я сделал это. Даже не пытайся загнать меня туда вновь.

– Неужели Питер правда такой ужасный человек? – шепчу я, вцепившись в кружку с чаем.

– Это ты уже сама решай. – Лиам откидывается на спинку стула, делает глоток коктейля и вдруг коротко смеётся. – Мой папаша настолько не хотел, чтобы я занимался музыкой, что после того, как сломал мою гитару, пошёл к парням, с которыми я тогда выступал, и заплатил им, чтобы они больше ко мне не приближались. Он развалил мне всё, оставил меня ни с чем. Проверял на прочность моё намерение стать музыкантом. Я назвал его мудаком, и он меня из дома выгнал. Потом он типа раскаялся, подарил мне тачку, и я с таким удовольствием её разбил. Как видишь, моё намерение серьёзно, а долбаное Рождество уж точно не исправит всего этого дерьма. Вот поэтому я не приезжаю домой и никогда туда не вернусь. Достаточно исчерпывающий для тебя ответ, Саммер?

Глава 29

Саммер

– Кстати, забыл тебе сказать, что завтра вечером будет вечеринка в доме у Пола. Ты приглашена, – заявляет Лиам и глушит мотор автомобиля.

Ресторан мы покинули сорок минут назад, почти сразу же после очередного откровения Лиама, к которому я, мягко говоря, оказалась не готова. Почему он вообще решил рассказать это мне? Мне, той странной соседской девчонке, с которой у него никогда не было ничего общего. Я была подавлена настолько, что даже комментировать эту историю не стала. Да и что я могла сказать? Никакие мои слова не исправят того дерьма, которое устроил Питер. Так же, как и долбаное Рождество. Сегодня я окончательно разочаровалась в Харрисе-старшем. И немного в Кэтрин.

– Забыл или не хотел говорить? – спрашиваю я тихо.

– Если бы я не хотел говорить, я бы не сказал. – Он закатывает глаза.

– Завтра же только среда. Что за повод?

– День рождения Пола.

– Ого. Спасибо за приглашение, но я не пойду.

– Почему?

– Просто не хочу. Я же говорила, что не люблю вечеринки.

– Там не будет придурков вроде Джеффри, все адекватные. Саша тоже приглашена.

– Посмотрим.

– Я буду там выступать.

– Заманчиво. – Я слабо улыбаюсь. – Может, и поеду тогда. Посмотрю на тебя в деле.

– Радость-то какая, – усмехается Харрис.

Я сижу, уставившись в одну точку. Уходить мне не хочется, и я чувствую себя виноватой, что заставила его вспоминать те неприятные моменты. Я так злилась на него в детстве, считала его конченым говнюком, а он просто нуждался в понимании и поддержке, но был совсем один. Если бы я только знала.

Мне хочется вернуться в прошлое и забрать его боль. Поддержать его, сказать, что всё будет хорошо и он не один. Но это уже невозможно. И тот Лиам вряд ли бы воспринял меня всерьёз.

Но я могу сделать это сейчас.

– Можно я… тебя обниму? – спрашиваю я нерешительно и оборачиваюсь к нему.

Лиам удивлённо на меня смотрит, а затем хмурится.

– Если ты из-за той истории, то жалеть меня не нужно.

– Пожалуйста, – прошу я, понимая, что нуждаюсь в этих объятиях даже больше, чем он сам. – Это не жалость, просто… поддержка.

– Ладно, иди сюда.

Он протягивает ко мне руки, и я тяну к нему свои. Я крепко его обнимаю и закрываю глаза. Лиам сцепляет руки за моей спиной и тяжело вздыхает. Между нами двоими будто протягивается нить. Она тянется прямиком из моего сердца и сплетается с его сердцем. Заполняет своим золотым сиянием всё пространство внутри. Наполняет теплом. Взращивает в груди ни с чем не сравнимые чувства.

– Ты молодец, – шепчу я, уткнувшись Лиаму в ключицу.

– А ты очень добрая.