– Как только наденешь футболку, – огрызнулся я и отвернулся. Мне требовалось больше времени, чтобы взять себя в руки.
– Тебя беспокоит то, что я топлесс?
– Только если ты не свинюшка.
Ухмыляясь, Лолли вышла на улицу, достала белую майку и натянула ее через голову.
– Я аккуратно кушаю, но мои девочки иногда мне мешают.
– Все девчонки такие.
Я сохранял легкость в голосе, пытаясь оторвать взгляд от ее сисек. И с треском провалился. Во всяком случае, ее старая майка сделала их еще более соблазнительными.
– Да уж, – сказала девушка, хихикнув. Она заняла место на одном из барных стульев по другую сторону кухонного островка. – Вечно лезут не в свое дело.
– Да уж, – повторил я, кивнув головой. Мне нужно было чем-то себя занять. Я достал две глубоких тарелки из кухонного шкафа и разложил еду, пока Лолли сидела и молча наблюдала за мной. Наконец, когда у меня не осталось выбора, кроме как посмотреть на нее снова, я поднял тарелки и спросил: – на террасе или здесь?
– Давай на свежем воздухе.
Сидя на улице, девушка уперлась ногами в пустой стул, она была одета в бикини и майку, болтала со мной и заставляла смеяться во время ланча – точно так же, как ранее в бассейне. Между нами не должно было быть
Боже, она была той самой девушкой, за которой я наблюдал в Интернете. Той самой, за
– Так что у нас на повестке дня после обеда?
– Ты привезла свои игрушки?
Вот почему она находилась здесь – для моего удовольствия.
Лолли замерла ненадолго, и ее дыхание остановилось. Если бы я не смотрел на нее так пристально и не был так загипнотизирован ее изгибами, ртом и гребаными ресницами, то, вероятно, пропустил бы эту внезапную заминку.
– Как ты и просил, – ответила она, растягивая слова.
– Отлично. После ланча можешь развлечь меня.
– И тут я подумала, что буду долго гулять по пляжу и копать моллюсков, – пошутила она осторожно.
– Сможем и этим заняться, – добавил я, мучительно рассмеявшись, – по крайней мере, погуляем точно. В Мексиканском заливе нет моллюсков.
Я БЫЛ ДОСТАТОЧНО мужественным признать, что созерцание Лолли во всей ее обнаженной красе, вероятно, убьет меня, и теперь мне приходилось платить за свой длинный язык четырехдневным стояком и очень частой мастурбацией. Стремясь отсрочить неизбежное, я не торопился мыть посуду.
Я как раз поставил последний стакан в посудомоечную машину, когда Лолли снова появилась на кухне с маленькой сумкой в руке. То, как я поступал с девушкой, было нехорошо, но опять же, пришло время расставить все по своим местам.
– Где ты... хочешь это сделать?
Она стояла по другую сторону кухонного островка. Попытка проложить расстояние между нами? Если так, то я не виню ее. Лолли поправила макияж, находясь наверху, и нанесла на губы темно-красную помаду, которая мне нравилась, хотя я никогда не говорил девушке об этом.
Я посмотрел на нее, затем заглянул в кухонный шкаф за средством для посудомоечной машины и пробормотал:
– На улице, – я был гребаным трусом. И засранцем, но, черт возьми, ей за это заплатили. Затем выпрямился и добавил: – приду через минуту.
Она подарила мне улыбку, которая должна была быть знойной, но не касалась ее глаз, и в очередной раз я почувствовал себя дерьмом.
– Я буду ждать тебя.
Я ПРЕДПОЛАГАЛ, что она растянется в шезлонге.
Но ошибался.
Снова девушка надела свои солнцезащитные очки, и снова майка едва скрывала ее удивительные сиськи. Лолли сидела, раздвинув ноги, локтями упираясь о согнутые коленки, а рядом с ней лежали четыре игрушки. Я сильно сжал бутылки с пивом, подумав, что те разлетятся на осколки прямо в руках. Как, черт возьми, девушка умудрялась выглядеть настолько непринужденно?
Она широко улыбнулась и слегка вздернула подбородок.
– Твое желание для меня закон.
Либо я скончаюсь от бешеного стояка, либо умру счастливым человеком после сильнейшего оргазма, от которого взорвется мой член.