Грязные деньги

Несмотря на наличие магнитофонных записей, у обвинения было множество слабых мест. Прежде всего, отсутствовало орудие убийства. У властей имелся лишь приклад одной из десяти тысяч винтовок "уэзербай-марк-V", проданных в стране за несколько последних лет. Ряд свидетелей вспомнили под гипнозом, что утром в день убийства судьи видели Чарлза Харрелсона в жилом комплексе "Дижон", но очевидца рокового выстрела у властей не было. Тереза Старр не могла даже с полной уверенностью опознать ту беременную женщину, которая передала ей деньги. И что хуже всего, у обвинения не было по-настоящему неопровержимых доказательств наличия преступного сговора между Джимми Чагрой и Чарлзом Харрелсоном: недостающим звеном был Джо. Что касается проблемы неразглашения сведений, сообщаемых клиентом своему адвокату, то здесь предстояла жаркая схватка в суде. Даже если судья Сешнс и примет в этой связи решение, удовлетворяющее обвинение (что было весьма вероятно), в дальнейшем оно могло быть отменено судом вышестоящей инстанции, и федеральные власти хорошо это понимали. Оскар Гудмен, адвокат Джимми Чагры, заявил, представив довольно веские аргументы, что если обвинению будет дозволено нарушить закон о неразглашении таких сведений, то это перечеркнет четвертую поправку [к конституции].

Судья Сешнс отклонил ходатайство о том, чтобы он дал себе отвод в качестве судьи, несмотря на заявление специалиста-психиатра, утверждавшего, что судья, произнесший надгробную речь на похоронах жертвы преступления и надевающий пуленепробиваемый жилет из боязни возможного покушения, не может выступать в роли беспристрастного арбитра. Судья игнорировал также и угрозу Рэвкайнда вызвать его в качестве свидетеля защиты в том случае, если обвинение поднимет вопрос о попытке подкупить Генри Уоллеса. Защита привела веский довод в пользу перенесения судебного процесса в другой город. Эд Моллет сказал, что дело о "преступлении века" должно рассматриваться в таком городе, где исключалась бы возможность появления "синдрома Джека Руби". "Присяжные могут подумать, что репутация и честь их города поставлены под угрозу", — сказал он. Особенно если они окажутся в здании федерального суда, носящего имя Джона Вуда. Никто не удивился, когда Сешнс отклонил и это ходатайство. По подсчетам Билли Рэвкайнда, Сешнс отклонил до ста различных ходатайств защиты.

Джо Чагра начал уже впадать в панику. За несколько дней до истечения срока, когда еще можно было заключить сделку между обвинением и защитой о признании им вины в менее тяжком преступлении, Джо Чагра попросил своих адвокатов предпринять еще одну попытку договориться с властями. Рэвкайнд думал, что обвинение тут же ухватится за эту возможность, но, когда он сказал, что его клиент хочет предложить сделку, главный обвинитель Рей Джан сухо спросил: "Неужели?" — и сказал, что надо проконсультироваться с Вашингтоном. Через несколько дней Джан заявил, что Вашингтон согласен разрешить Джо Чагре признать себя виновным в преступном сговоре с целью убийства, за что тот получит всего тридцать лет тюрьмы.

Когда о последнем предложении властей услышала Пэтти Чагра, она в панике позвонила еще одному адвокату — другу Сиба Абрахама по имени Абрахам Казен (Чик), имевшему адвокатскую контору в Остине. Казен был из влиятельной семьи юристов и политических деятелей в Южном Техасе и дружил с четой Джанов. Поскольку Казен и так уже контролировал ход дела по просьбе Сиба Абрахама, фактически он стал еще одним членом бригады защитников. Казен позвонил Билли Рэвкайнду, уже переговорившему со своим другом из ФБР Миком Маккормиком, и поинтересовался подробностями предложения властей. Министерство юстиции, видимо, сделало это предложение, не проконсультировавшись с ФБР, у которого были серьезные сомнения насчет доказуемости возбужденного дела: без показаний Джо Чагры будет практически невозможно установить факт наличия преступного сговора. Чтобы выиграть дело, властям необходимо будет заставить Джо признаться, что он был его участником. Но это еще не все. Контрпредложение Джо должно было подтвердить версию и доказательства властей. Маккормик сказал Рэвкайнду, что если защита выработает подходящее контрпредложение, то можно будет, как ему кажется, заключить такую сделку, в результате которой Джо Чагре придется отсидеть всего десять лет. Рэвкайнд ознакомил с предложением властей нескольких других адвокатов, включая Оскара Гудмена, защитника Джимми. Все согласились, что в данной ситуации десять лет — разумное и справедливое предложение. У Гудмена, конечно, были корыстные соображения: если Джо согласится пойти на сделку с обвинением, это будет означать, что процесс по делу Джимми будет проводиться отдельно от процесса по делам других участников преступного сговора, поскольку Джо ясно и недвусмысленно заявил, что не будет давать показаний против родного брата. Это также будет означать, что обвинение против Джимми будет в основном строиться на показаниях Джерри Рея Джеймса.