Грязные деньги

Начало целой серии уголовных дел было положено осенью 1971 года, когда агенты Федерального Таможенного управления "застукали" Питтса и двух других контрабандистов, пытавшихся переправить триста килограммов марихуаны через Рио-Гранде. Питтс связался с Джеком Стриклином по телефону и попросил разузнать фамилию хорошего адвоката. Стриклин знал о существовании Ли только понаслышке. "Я сам вырос в Эль-Пасо, — вспоминал Стриклин, — и не доверял арабам. Но все твердили, что Ли — лучший адвокат". Когда Питтс и те двое явились в офис к Ли, они были похожи на хиппи, но вели себя так, словно состояли постоянными членами Нью-йоркской фондовой биржи. Дело Питтса уже было передано федеральному судье Эрнесту Гуину, который вершил в Эль-Пасо правосудие как феодальный князь, что побудило нескольких адвокатов категорически отказаться от участия в рассмотрении дел в его суде. Ли тоже грозился последовать их примеру. Изложив Питтсу и его товарищам суровые факты, Ли сказал: "Спасти вас я не смогу. Каждому могут влепить пять лет. Самое большее, что я могу сделать, — это скостить срок до полутора лет. И это обойдется вам в десять тысяч долларов".

Ли имел в виду 10 000 долларов за всех троих, но Питтс его не понял. Он считал себя крупной птицей и решил, что и Чагра, должно быть, важная персона, если запрашивает тридцать "косых". Контрабандист из Теннесси приспустил носок, вынул пачку купюр и бросил их на стол Ли. Тот, не говоря ни слова, сунул деньги в ящик письменного стола. Мозг его в это время лихорадочно работал, а глаза бегали, словно шарики в игральном аппарате.

Ли и полдня не понадобилось, чтобы установить, что ордер на обыск, позволивший поймать контрабандистов из Теннесси с поличным, был оформлен неправильно, и их дело было прекращено. Вскоре у каждого торговца наркотиками в округе появилась визитная карточка Ли Чагры. Многие даже стали хранить крупные суммы в сейфе адвоката на тот случай, если произойдет неизбежное. Чагра и Джек Стриклин стали близкими друзьями и партнерами, учредив компанию под названием "Би-эйч-эс энтер-прайвис", якобы занимавшуюся "импортом и экспортом". По мнению же агентов из Управления по борьбе с наркотиками, эта компания использовалась ими для "отмывания" [33]денег, вырученных от контрабанды. "Я никогда не смогу это доказать, — сказал один из федеральных агентов Дж. Робинсон, — но я твердо убежден, что Ли стал крестным отцом для Стриклина и этих молодых контрабандистов. Конечно же, они делятся с ним деньгами". В 1972 году общий доход Ли превысил 250 000 долларов. В следующем году он уплатил налог с 450 000 долларов, включая 125 000 долларов, заявленных им в налоговой декларации как выигрыш. Именно в том году Ли и Джо-Энни начали строительство своего нового дома на Фронтера-роуд. Этот дом-крепость площадью более 600 квадратных метров имел плавательный бассейн, конюшню, оборудованные электронной системой ворота и мониторы внутреннего телевидения. Ли иногда называл свой дом "крепостью, которую построил Джек".

Ли, должно быть, считал, что напал на золотую жилу. Но это было не так. Скорее он угодил в зыбучие пески. В двух с половиной тысячах километров от Эль-Пасо любитель героина Том Питтс был арестован при попытке продать очередную партию наркотиков и теперь томился в изоляторе федеральной тюрьмы. Он готов был рассказать властям все, что угодно, но пока никак не мог чем-то их заинтересовать. Когда, однако, Питтс упомянул имя Ли Чагры, федеральные агенты стали слушать его внимательнее. Питтс рассказал, как однажды он и еще один дилер договорились о сделке в офисе Ли. Да, Ли действительно получил тогда комиссионные. Позже, правда, выяснилось, что Питтс соврал, но в тот момент эта ложь помогла ему на какое-то время "сорваться с крючка". В тот момент, когда Ли и Джо-Энни переезжали в свой новый дом на Фронтера-роуд, большое жюри в Нашвилле на тайном заседании вынесло вердикт о привлечении Ли и еще сорока человек к суду за вступление в преступный сговор с целью приобретения и распространения марихуаны.