Грязные деньги

Прошло почти два года, прежде чем правительство Колумбии вернуло самолет компании "Джет-авиа". Ко к тому времени фирма уже объявила себя банкротом. Через три месяца после того, как Карамонос уплатил выкуп за своих служащих, один из самолетов его компании потерпел аварию недалеко от Палм-Спрингс, в которой погибла мать Фрэнка Синатры. Ровно через четыре минуты после этого произошла катастрофа с другим самолетом его компании: он попал в снежную бурю в штате Миннесота. Потеря трех самолетов за какие-то три месяца доконала авиакомпанию "Джет-авиа".

Интерес публики к приключениям в Колумбии не утихал до самого суда, который начался в Ардморе 7 июля. Кларк Хьюз и несколько других адвокатов, нанятых для защиты "эльпасовской десятки" (как теперь стали называть контрабандистов), беспокоились, как бы сенсационные газетные сообщения не навредили их клиентам. Джерри Уилсон, единственный участник обеих операций, делал все возможное, чтобы как-то затушевать свою причастность к "колумбийскому делу". Но Джимми Чагра не устоял перед неожиданной возможностью завоевать популярность. Стоило кому-то заговорить хотя бы о погоде, как Джимми тут же переводил разговор на другое и начинал вспоминать, как подкупал охранника в тюрьме в Санта-Марте. Джимми не очень-то переживал по поводу смерти Брюса Аллена. Вместе с Джерри Уилсоном они зашли как-то к вдове Аллена, выразили ей соболезнование и дали немного денег. Одним словом. Джимми Чагра был в восторге от своих приключений в Колумбии.

Восторг Джимми лишь усилил охватившую Ли депрессию. Он неделями ходил мрачный, какой-то сам не свой. То, что раньше могло вызывать у него лишь улыбку, теперь раздражало, а то, что когда-то казалось ему очень важным и серьезным, теперь вызывало смех. Одной из причин этой депрессии было то, что новый прокурор, Джеймс Керр, теперь, казалось, неотступно преследовал его. Тому действительно удалось к этому времени перевернуть весь Эль-Пасо. В городе уже поползли слухи о том, что скоро будет собрано новое большое жюри, которое займется рэкетом. Ли считал, что в данном случае уместнее было бы скачать — "займется охотой на ведьм".

Другой причиной депрессии были семейные неурядицы и проблемы, возникавшие так часто, что Ли давно сбился со счета. Джо-Энни теперь все чаще говорила о разводе, Джо поговаривал о намерении уйти из адвокатской конторы и отказаться от партнерства, а Джимми просто болтал без умолку. Ли изо всех сил старался хоть что-то спасти после последнего провала Джимми, но тот уже замышлял какое-то новое дело. Ли догадывался, что его брат еще до бостонской истории занимался контрабандой, но то были лишь догадки. Он знал, что Джимми устраивал какие-то дела с Джеком Стриклином и другими контрабандистами из Нью-Мексико, в частности Марти Хоултином и Джимом Френчем. Ли слышал также, что между ними возникли трения: кто-то ущемил чье-то самолюбие, кто-то недосчитался денег, а кто-то просто сболтнул лишнее. Он слышал, будто Джим Френч отказался участвовать в какой бы то ни было операции, если к ней будет причастен Джимми. Ли воздерживался от моральной оценки занятий контрабандой, но очень высоко ценил такие понятия, как "честное слово" и "честь". Но даже здесь он не чувствовал себя уверенным, когда разговаривал с Джимми. Болес того, случалось, не он, а Джимми читал проповеди о таких отвлеченных понятиях, как "кодекс чести", "кодекс поведения на американском Западе", "кодекс братства". При этом младший брат был похож на неразумное дитя, бездумно повторяющее слова, где-то услышанные, но так до конца и не понятые. По иронии судьбы, "нарки" считали Ли главной фигурой в банде контрабандистов. Ли гневно отвергал это обвинение. То же самое, разумеется, делал и Джимми. Но совсем по другой причине: ему больше всего хотелось, чтобы "боссом" считали его, а не Ли.

Ли пристрастился к кокаину и теперь принимал его в больших дозах. Порошок помогал ему подняться в собственных глазах и считать себя неуязвимым. Но в глубине души он, конечно, сознавал, что это лишь иллюзия. За ней скрывалась все та же хандра, засасывавшая его все глубже и глубже. Он уже не разговаривал с Вивиан и другими о смерти. "Не знаю, удастся ли вынести все это, — сетовал он. — Сделав шаг вперед, я тут же делаю три шага назад". При этом он имел в виду не только кокаин, казалось, вся жизнь его летела под откос, а сделать он уже ничего не мог.