Грязные деньги

Кабальеро, в свое время служивший в Вашингтоне в министерстве юстиции, а позже в федеральной прокуратуре Западного округа штата Техас, имел неопровержимые доказательства, свидетельствующие о расистских наклонностях судьи Вуда. Правда, достоянием гласности он их так и не сделал. А дело было так. Кабальеро и его жена Дороти попытались как-то купить участок земли в Ки-Аллегро — курортном городке неподалеку от Рокпорта, где Вуд любил проводить с семьей уикенды и отпуска. Когда Кабальеро вносил задаток в две тысячи долларов, он еще не знал, что Джон Вуд был членом правления "Ки-Аллегро канал оунерс ассошиэйшн", да если бы и знал, то не придал бы этому никакого значения. Кабальеро был из семьи ранних переселенцев, и вся его родня жила в Эль-Пасо еще с той поры, когда дед спустился туда с гор северной Мексики во время Мексиканской революции. Вот уже более полувека семейство Кабальеро было хорошо известно в деловых кругах города. Когда его просьба о приобретении земельного участка в Ки-Аллегро была отклонена, Кабальеро ушам своим не поверил. Причину отказа он узнал лишь несколько месяцев спустя, ознакомившись со следующим положением местного законодательства: "Ни одна часть вышеназванной недвижимости, равно как и ни одна ее доля, находящаяся в совместном владении, не должна передаваться в собственность, аренду или каким-либо иным образом человеку, не принадлежащему к белой расе. Точно так же ни один человек, не принадлежащий к белой расе, не имеет права занимать какую-то часть указанной недвижимости, за исключением домашней прислуги, проживающей на территории, где она в данное время служит".

Уже то, что этот запрет сохранился в силе до 1977 года, было диким само по себе. Еще более невероятным было то, что запрет этот применил теперь федеральный судья.

Кабальеро уже участвовал в ряде судебных процессов, происходивших под председательством покойного Эрнеста Гуинна, поэтому высокомерие судей было ему не в новинку. Однако уже первое столкновение с судьей Джоном Вудом оказалось для него потрясением, запомнившимся на всю жизнь. Его тогда назначили защищать студента, задержанного на мосту при попытке тайно перенести немного марихуаны, спрятанной в сапоге. Хотя речь шла о сравнительно мелком правонарушении, обвинители разбили его на три пункта, предъявив отдельные обвинения, что влекло за собой пять лет тюрьмы по каждому пункту. Присяжные признали его клиента виновным по всем трем пунктам обвинения. Кабальеро думал, что Вуд разрешит отбывать наказание по трем пунктам одновременно или даже вынесет условный приговор, но тот дал студенту пятнадцать лет.

"Сначала мне даже показалось, что я ослышался, — вспоминал впоследствии Кабальеро. — Я сказал: "Судья, вы действительно приговариваете его к пятнадцати годам?", на что он ответил: "Я дал бы ему намного больше, если бы только мог". За все годы своей работы сначала в качестве прокурора, а затем адвоката Кабальеро не встречал еще столь откровенно жестокого судьи.

Второе серьезное столкновение между судьей Вудом и адвокатом Кабальеро произошло в декабре 1974 года. Гуинн к тому времени уже умер, и Вуд орудовал в суде с таким рвением, словно хотел рассмотреть все скопившиеся дела сразу. Утром 6 декабря 1974 года Кабальеро явился в суд, где ему предстояло выступать в роли защитника по двум отдельным делам. По первому проходил некий Джеймс Горди, который обвинялся в хранении десяти килограммов марихуаны в одном из шкафчиков камеры хранения в Эль-Пасо. Обстоятельства дела были таковы. Администратор камеры хранения, заподозрив неладное, подобрала ключ к шкафчику и обнаружила там марихуану. Она тут же позвонила в полицию, и ей было велено вести наблюдение. Прошло пять дней, но хозяин шкафчика не появлялся. Тогда "травку" изъяли, а на шкафчик повесили новый замок. На другой день пришел Горди, который и был арестован при попытке перекусить дужки полицейского замка кусачками. Ему было предъявлено обвинение по двум пунктам: хранение марихуаны и сговор с целью ее распространения. Все это выглядело довольно странно, учитывая, что никакой марихуаны в шкафчике в момент ареста обнаружено не было. Но Вуд признал законным оба обвинения и, как положено, привел жюри к присяге.

На тот же день было назначено слушание другого дела, по которому проходил некий Диарсе-Эстрада, задержанный при попытке перейти мост с 45 килограммами марихуаны, спрятанными в чемодане с двойным дном. Оба состава присяжных — по делу Диарее и по делу Горди — приняли присягу одновременно в девять часов утра, хотя дело Диарее можно было рассматривать лишь после того, как завершится допрос свидетелей по делу Горди.