Грязные игры

Конечно, — сказал он, — в общем-то для этого я сюда и пришел. Но я еще раз прошу вас...

О чем?

Поймите, гражданин Турецкий...

Меня зовут Александр Борисович.

Поймите, Александр Борисович, — он чуть наклонился в мою сторону, — я боюсь.

Я кивнул.

Хорошо вас понимаю. Но давайте начнем с самого начала. Во-первых, как вы узнали, что именно я занимаюсь расследованием дел о недавних убийствах Старевича и Сереброва?

Это выяснить нетрудно. Я знал о том, что дело об убийствах Валентина и Володи ведете именно вы, еще в Женеве.

Ну ладно, — сказал я, про себя удивившись, что даже в Швейцарии не составляет никакого труда узнать о внутренних делах Генпрокуратуры. Лихо!

Я буду с вами откровенен. Мне кажется, что и на меня готовится покушение.

Понимаю ваши опасения. Два «С» уже в могиле. Остался третий? Не так ли?

Да. Это верно. Из нашей бывшей тройки остался я один. Но думаю, это просто совпадение.

Что именно?

Я хочу сказать, что вряд ли кто-то задался целью уничтожить весь состав той, старой команды ЦСКА.

Я тоже так думаю. Ну тогда, может быть, вы расскажете о причинах, по которым были убиты

Старевич и Серебров. И по которым теперь вы тоже опасаетесь расправы.

Да. Я расскажу. По крайней мере все, что знаю. Но вы должны предоставить мне гарантии безопасности. Защитите меня. Посадите меня в камеру или еще куда-нибудь.

Мы, — улыбнулся я, — свидетелей не сажаем. Только подозреваемых.

А вы меня ни в чем не подозреваете? — вроде бы пошутил Стриж.

Нет. Во всяком случае, пока что.

Но как же я могу быть спокоен? Ведь завтра, в лучшем случае послезавтра о моем приезде в Москву будет известно всем.

Кому это — всем?

Тем, кого это интересует, — зловеще ответил Стриж.

Предельно конкретно... Вы подозреваете кого-нибудь?

Имен исполнителей я назвать не могу. По простой причине — не знаю.

Это понятно. А как обстоит дело с заказчиками? Ведь главное для нас — это определить их круг.

Стриж улыбнулся:

Мне кажется, это бесперспективный путь. Людей, заинтересованных в том, чтобы убрать Старевича и Сереброва...

И вас, — вставил я.

Да, и меня, — снова помрачнел он, — их слишком много. Никто не сможет проверить всех. Даже вы.

Невысокого вы мнения о наших правоохранительных органах, — улыбнулся я.

Нет. Просто гораздо лучше знать конкретно.

Хорошо. Я не против, — согласился я, — назовите мне их конкретные имена.

Он вздохнул:

В том-то и дело, что я их не знаю. Хотя и догадываюсь.

Мне кажется, что он пытается морочить мне голову!

Пусть будет так. Кого вы подозреваете?

Он нагнулся ко мне и тихо спросил:

А вы?

Я разозлился:

Послушайте, Стриж, вы вынуждаете меня произнести банальнейшую фразу, что вопросы в этом кабинете задаю я.

Ну зачем же вы так, гражданин Турецкий. Я к вам, можно сказать, за помощью, а вы...

Нет, вы только посмотрите на этого хама! Он меня еще и укоряет!

Стриж действительно вполне освоился в моем кабинете и даже достал из кармана плоскую жестяную коробочку с голландскими сигарами. Кстати говоря, мне показалось, что страх в его глазах куда- то испарился. Теперь я видел перед собой только сытого, благополучного и, видимо, очень богатого человека.

Если бы не полная пепельница на моем столе, я бы обязательно запретил ему курить. Просто из принципа!

Можно? — он помахал в воздухе сигарой и золотистой зажигалкой «Ронсон».

А я думал, спортсмены не курят, — желчно заметил я.

Ну-у это далеко не так. И курят и пьют.

Не говоря уже о...

О-о-о, — светски расхохотался Стриж, — это в первую очередь!

Ну а как обстоит дело с бывшими спортсменами? — произнес я, сделав ударение на слове «бывшими».

Стриж не ответил. Он со вкусом прикуривал. Вскоре я почувствовал замечательный аромат и тоже полез в карман за куревом.

Бывшие спортсмены живут по-разному, господин следователь. Кто как устраивается. Кто-то спивается, кто-то болеет...

Ну а у вас, как я понимаю, все в порядке?

Нет. И поэтому я здесь.

Ну со здоровьем, я надеюсь, у вас все нормально?

Спасибо. Но я не об этом.

Я понимаю. Скажите, а зачем вы вообще приехали в Москву? Не лучше ли было оставаться за границей, раз вы так боитесь нападения.

Нет, — подал голос Стриж.

Что — нет?

Не спокойнее.

Почему? — удивился я.

Там я на виду. Меня легко вычислить. Отель, Олимпийский Комитет. Спортивные организации. Не буду же я снимать квартиру или жить в приюте для бездомных. Так что, как это ни парадоксально, в Европе я в меньшей безопасности.

А почему вы не поехали в другую страну?

Ну разве что куда-нибудь в Африку. Нет, Александр Борисович, в наших необъятных просторах гораздо легче затеряться. И так было всегда. Обратите внимание, даже в самые жуткие сталинские годы никто не обнаружил семейство Лыковых. Ну этих, старообрядцев, которые чуть ли не с конца прошлого века живут в тайге.

Знаю, — кивнул Турецкий.

А ведь по всем показателям их должны были арестовать и посадить в лагерь. А они жили себе спокойно, молились...

Давайте оставим Лыковых в покое. Итак, вы приехали, потому что в Москве можно спрятаться более надежно?

Я не имел в виду — в Москве. В России.

Хорошо. Зачем же вы сюда пришли, в центр города? Ехали бы в Сибирь. К Лыковым.

Стриж расхохотался.