Грязные новости

Мой изменщик бывший решил, что тот факт, что он трахал своего редактора, на самом деле не является основанием для разрыва. Сначала были цветы и текстовые сообщения. Когда их игнорировали или отдавали одинокой привлекательной соседке наверху (цветы, конечно; сорокалетней с хвостиком вдове миссис Хоторн, после возвращения с изнурительной смены медсестрой, не обязательно было читать извинения придурка за то, что он окунул свою сосиску в другую миску с кетчупом), Милтон начал просить наших общих друзей быть посредниками. Упомянутые друзья, которые целовали его задницу за то, что он получил работу в престижном журнале, растолковывали мне, что Милтон был тем самым. Моим единственным. Что между нами было что-то особенное, и было бы безумием выбросить это из-за одной глупой ошибки.

— Он собирался помочь тебе выплатить долг, — даже добавил один из наших друзей, Джо. — Подумай и об этом.

Я сказала Джо и остальным, что в случае, если они собираются защищать изменщика, решившего выбросить наши пять лет на ветер, то они могут удалить мой номер. Я находилась в тревожном состоянии сознания, состоящем из больного отца, новой работы и пачки счетов, которые оставались впечатляющими даже с моим рабочим статусом. Дипломатические действия не входили в мой список приоритетов.

Потом была работа.

Селиан Лоран был самым большим придурком, когда-либо ходившим по планете Земля, и он носил этот титул как знак чести. Единственным утешением было то, что теперь я знала, что это не относится только ко мне. Он просто был хреном — хреном, который проделал феноменальную работу по созданию новостей и превзошел всех талантливых репортеров, у которых я когда-либо училась, но, тем не менее, хреном. И говоря о пенисах, вопреки моему впечатлению от нашей последней встречи, он всю неделю держал свой плотно засунутым в брюки. Не то чтобы у нас был шанс остаться один на один в оживленном отделе новостей, но когда Селиан признавал мое существование (хотя и неохотно), он оставался холодным, отчужденным и профессиональным.

А я? Я постаралась забыть тот момент слабости, когда дотронулась до него.

Не знаю, почему искала с ним связи. Может быть, я поняла, насколько мы были похожи. Селиан был ожесточен, и я злилась. Он хотел непринужденности, а я... я не думала, что смогу позволить себе что-то еще со всем, что происходило в моей жизни. Но я не могла забыть, что чувствовала, когда мужчина прикасался ко мне.

Когда его рот был на моем.

Когда его руки прижимали меня к стене.

Когда он заставил меня забыть о больном отце, о куче счетов и безработице.

Верный своему слову, Селиан усадил меня курировать агентство «Рейтер». Единственное, что требовалось для этой работы — умение различать желтый, оранжевый и красный. У большинства репортеров — даже у младших вроде меня — дел было невпроворот. Мне же оставалось только одно — гнить перед монитором.

Да, и помогать его личному ассистенту, Брианне Шоу.

Помощница Селиана была определением сладкой конфетки. К сожалению, она также была бомбой замедленного действия. Селиан был таким тираном, что большую часть дня она проводила, бегая за ним, выполняя приказы или тихо рыдая в туалете. Сегодня я в третий раз застала ее за этим занятием — в пятницу, за секунду до того, как все в Нью-Йорке хлынули в модные бары и пабы, чтобы отпраздновать свободу выходного дня — и я молча сунула ей в кабинку коробку салфеток и мини-бутылку виски.

Девушка была слишком напугана, чтобы попросить меня о помощи, и я не знала, как затронуть эту тему, не заставляя ее чувствовать себя слабой. Но этот третий раз в туалете сломал меня. К черту моего босса с его темно-синими глазами, пухлыми губами, грязным ртом и телом Зака Эфрона.

— Эй.

Я присела на корточки, моя задница зависла над полом. Мои конверсы сегодня были серыми. Угрюмость и подавленность.

— Тебе нужно отдохнуть... и выпить. Позволь мне помочь. У меня полно свободного времени. — И это правда. Моя работа была такой же сложной, как завязывание шнурков.

Брианна икнула с другой стороны кабинки, открутила крышку бутылки и сделала глоток.

— Я.. — начала она. — Он… — Я напрягла слух, прислушиваясь. — Ему нужно почистить костюмы.

— Я отвезу их через полчаса. Просто дай мне адрес, — сказала я.

— Н-нет. Он требует, чтобы я оставалась в химчистке и смотрела, как чистят его одежду.

«Что?»

— Ты имеешь в виду, не забыть взять квитанцию?

Наверное, у него был определенный любимый человек, который чистил его одежду. Какая дива! У богатых бывают нелепые причуды. В случае с Селианом он был придирчив к тому, кто чистит его костюмы, но вполне довольствовался тем, что трахал незнакомок.

Брианна снова икнула.

— Нет, я имею в виду, что он заставляет меня сидеть там и смотреть, как они это делают.

Я ахнула.

— Потому что они иногда крадут его одежду.

— Почему ты все еще работаешь здесь? — Я бы уже ударила его в лицо силой телепатии, если бы он сделал это со мной.