Грязные новости

По какой-то непонятной мне причине отец чертовски ненавидел нашего ведущего новостей последних тридцати пяти лет. Джеймс Таунли пришел на эту станцию, когда ему было двадцать четыре года, и за эти годы чудесным образом получал все, о чем когда-либо просил, включая, но не ограничиваясь тем, что устроил своего сына Феникса на работу здесь. Вышеупомянутый сын поднял столько шума на этом этаже, что моему отцу пришлось стратегически перевести его на другой конец света. Сейчас он находился на сирийско-израильской границе, докладывая обо всем, что происходит на Ближнем Востоке. Моим обоснованным предположением было, что ИГИЛ скорее проспонсирует следующий гей-парад в Дамаске, чем попытается похитить Феникса Таунли. И все же Джеймс был недоволен тем, что Матиас подвергает жизнь его сына опасности.

Таунли был очаровательным, с ним было приятно разговаривать, его уважали и хорошо принимали. Он также был похож на брата-близнеца Харрисона Форда с фальшивым загаром и обесцвеченными волосами, что не сильно вредило нашим рейтингам. Если бы он и мой отец могли убить друг друга без юридических последствий, у меня было бы на две головные боли меньше.

— Ты закончил? — Я откинулся на спинку стула и покатал ручку между пальцами. Мне предстояло съесть двойную порцию этого дерьма примерно через два часа на встрече с Джеймсом и его агентом за ланчем.

— Почти. Я добавил кое-что особенное к вашей команде, и уверен, что ты это оценишь. — Отец поднял руку к стеклянной стене, и я проследил взглядом по направлению к студии новостей.

Джудит Хамфри.

Она стояла там, прижимая к груди картонную коробку, стараясь не выглядеть окаменевшей. С ее поцелованными солнцем волосами и россыпью веснушек на носу, похожем на пуговку, она была из тех красавиц, которые внезапно застают вас врасплох. Чем больше смотришь на нее, тем больше осознаешь, какая она потрясающая. Девушка выглядела так, словно ей самое место на пляже, бегающей босиком. Даже в своем слишком большом платье из картофельного мешка она выглядела как свобода и на вкус была как кусочек неба. Я хотел схватить ее и швырнуть на стол, трахая всеми возможными способами перед всей моей командой новостей.

Проблема была в том, что у Джудит так же был рот. И он говорил в ответ. Всегда. Это раздражало и радовало меня в равной мере. Часть меня хотела трахнуть ее, другая — отшлепать. И эти две половины не обязательно противоречили друг другу. Но я не из тех придурков, которые спят с подчиненными.

Однако мой отец, похоже, не разделял моих моральных норм — да и вообще никакой морали, если уж на то пошло.

— Мы обойдемся без нее, — отрезал я. — Даже после сокращения стажеров.

— Она будет прекрасным украшением в отделе новостей.

Матиас проигнорировал меня, откинувшись назад, разглядывая Джудит. У моего отца был офис выше пятидесятого этажа, на шестидесятом. Однако он часто бывал здесь и не мог уволить собственную секретаршу и заменить ее Джудит. Главным образом потому, что у него уже была дурная репутация.

— Она не ваза, — рявкнул я, отказываясь удостоить девушку еще одним взглядом.

Отец пожал плечами.

— У обоих есть дырки.

У меня дернулся глаз.

«У тебя тоже будет, если ты не заткнешься к чертовой матери».

Я собрал бумаги для утреннего отчета и встал.

— Из любопытства, ты перевел ее сюда, потому что хочешь ее трахнуть или потому что думаешь, что это сделаю я?

Отец вчера, очевидно, заполнил пробелы, когда мы делали объявление о «Кутюр». Матиас с улыбкой развел руками.

— А почему не оба варианта? Это может пойти в очень многих интересных направлениях.

— Нет. Ты не прикоснешься к ней, и я тоже.

— Потому что..?

Мой отец до сих пор не получил извещения о том, что ему далеко за шестьдесят и что единственная причина, по которой молодые женщины не пинают его до потери сознания, заключается в том, что у него больше денег, чем он может потратить за шесть жизней, и имя, которое является синонимом власти.

— Потому что она служащая.

Матиас приподнял бровь, молча напоминая мне, что, когда он смотрит на женщину, она ему нравится маленькой, зависимой и очень безработной. Если бы это зависело от него, он бы прямо сейчас подошел к Джудит и потащил ее в тот же номер, который мы делили в соседнем отеле «Лоран Тауэрс». Если она окажется хороша в постели — а я это знал наверняка, потому что еще месяц назад был в ней по самые яйца, — он запрет ее в золотой клетке и обеспечит роскошной жизнью в заточении: квартира, личный водитель, кредитная карточка с возмутительным лимитом — все для того, чтобы она была счастлива и доступна, пока ему не надоест.

Я ткнул стопкой документов ему в лицо.

— Передвинь ее задницу обратно на пятый этаж до конца дня.

Он ухмыльнулся.

— Могу я напомнить тебе, кто здесь босс?

Я толкнул дверь, бросив на него взгляд, пропитанный отвращением.

— Босс — тот, кто делает шоу стоящим, отец. Ты просто гребаный кошелек.

В конце концов, я перестал обращать внимание на Джудит до конца дня.