Грязные новости

«Если только у них нет задницы, достойной каждой рэп-песни, которую я когда-либо слышал». — Мысли о Джудит Хамфри атаковали мой разум. — «Тогда бы я позволил им сохранить работу».

Хотя это чушь собачья, и я это знал. Мисс Хамфри на меня не работала. Скорее всего, я не увижу ее несколько месяцев подряд. Она обитала на другом этаже, в другом отделе. В любом случае, я никогда не трахал одну и ту же женщину дважды и никогда не прикасался к сотруднице. Официально она была токсична, как ядовитый плющ, а после того, как обокрала меня, почти такой же не соблазнительной.

Брианна облизнула губы, убирая свои тусклые каштановые кудри за уши, и приблизилась ко мне. Из студии новостей я направился в свой кабинет.

— Сэр, это было бы довольно проблематично, учитывая, что, согласно этой таблице — она провела пальцем по экрану айпада, — Вы официально внесли в черный список все химчистки Манхэттена.

Вырвав устройство из ее рук, заскользил взглядом по рядам названий, залитых красным. Просто, бл*дь, невероятно. Человеческая природа была создана для того, чтобы брать то, что хочет, и будь прокляты последствия.

И снова я подумал о маленькой мисс Хамфри. Ей не следовало вторгаться в мои мысли. Обычно я забывал о своих любовных связях на одну ночь, прежде чем высыхала сперма на моем члене. Но опять же, она обокрала меня.

«А я взял кое-что из ее вещей».

«The Smiths»? «Bloc Party»? «The Kinks»? «Dirty Pretty Things»? Девушка знала толк в музыке.

— Откажись от них, — повторил я.

— Но, сэр… — ахнула Брианна, что было довольно драматичной реакцией для данного случая.

Я остановился перед дверью своего кабинета. Она сделала то же самое. Ее лицо было таким красным, что я подумал, что она сейчас взорвётся. И очень надеялся, что этого не произойдет. У меня была новая рубашка от Brioni и, по-видимому, не было ни одной честной химчистки в пределах города.

— У нас нет другого выбора, если только вы не хотите вернуться в одну из тех химчисток, которые ранее внесли в черный список, — объяснила она.

— Не правда. Есть и третий вариант.

— Есть? — Она кокетливо захлопала ресницами.

Не многим из моих сотрудниц хватило бы на это смелости. Во-первых, потому что я был сыном президента. Во-вторых, потому что был чуть более пугающим, чем сам Люцифер. И в-третьих, потому что был, как однажды назвала меня Кейт, «убийственно недоступным». Что, по сути, означало, что меня не отвлекали торчащие сиськи.

— Ты можешь следить за ними, пока они работают над моими вещами.

— Но…

— Ты права. «Можешь» — не подходящее слово. Это то, что должно произойти.

— Сэр…

— Время пошло. Лучше беги — они приступают около полудня. — Я постучал по-своему «Ролексу», ворвался в кабинет и с грохотом захлопнул дверь.

Час спустя жалкое подобие отца забрело ко мне в кабинет, как турист в сувенирную лавку, гадающий, какого хрена он хочет сломать. Формально я должен был встретиться с ним в его кабинете. Но если уж говорить о формальностях, то он должен был вести себя как отец, а не как тупица, гоняющийся за юбками, тщеславный придурок, так что я назвал бы нас квитами. Матиас прислонился плечом к дверному косяку, засунув руки в карманы.

— Je n'aime pas que l'on me fasse attendre. — «Я не люблю, когда меня заставляют ждать».

Трудно поверить, что этот кретин был президентом американского вещательного новостного канала. Он по-прежнему настаивал на том, чтобы говорить по-французски со всеми, кто готов его слушать. Моя мать перестала быть одной из них год назад, когда умерла моя сестра. Она быстро развелась с ним, переехала во Флориду и нашла себе нового мальчика-игрушку. Я навещал маму каждые несколько уик-эндов, чтобы отвлечься от дерьма и назойливого одиночества. Бонусные баллы: Флоридские киски были загорелыми и не такими чопорными, как их Нью-Йоркская разновидность. И было намного проще провернуть трюк с туристом, чтобы люди не поняли, что я Лоран. Лораны, семья мамы — Матиас взял ее фамилию в рамках сурового брачного контракта — были королевскими особами в высшем свете Манхэттена. Мы держали свое дерьмо в секрете и молчали, и за нами почти так же тщательно следили, как и за людьми, о которых мы сообщали.

— Скорее всего, ты выживешь, — сказал я по-английски, продолжая печатать на своем ноутбуке.

«К несчастью».

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — рявкнул отец.

Я поднял взгляд.

Полагаю, моя уступчивость поразила его, потому что великий Матиас Лоран прочистил горло, подошел к креслу передо мной и рухнул в него, как будто задерживал дыхание в течение последнего года. Что мы все и делали с тех пор, как умерла Камилла.

— У нас проблема с индивидуализацией из-за чего рекламное пространство сокращается. — Он хлопнул по хромированному столу между нами.